Подарок
Шрифт:
Мария улыбнулась, но, тут же став серьезной, сжала шишковатыми искривленными пальцами ладошку внучки. Девушка вновь ощутила смутную тревогу. Мария брала ее за руку, только если собиралась сообщить дурные вести. Как Анастасия ни старалась, все-таки не смогла даже вообразить, о чем пойдет речь, но заранее затаила дыхание, борясь с подступавшей тоской, ибо в таких случаях ждать ничего хорошего не приходилось, и девушка трепетала, боясь услышать то, что сразит ее наповал. Неужели бабка не пощадит ее?!
Глава 11
Несколько месяцев назад Анастасии исполнилось восемнадцать. Почти старая дева по меркам цыган.
Но Анастасия честно признавалась бабке в своих чувствах, твердя, будто не может вынести мысли о том, чтобы переходить из одних объятий в другие и забывать наутро, с кем была вчера. Мария лишь качала головой, обвиняя во всем отца внучки, чья дурная кровь якобы испортила девчонку. Анастасия почти не слушала. Много лет подряд Мария все без разбору валила на неизвестного отца, и плохое и хорошее, поминая его каждый раз, когда не находилась, что ответить на бесчисленные вопросы внучки. Однако Анастасия постоянно помнила, что чем-то отличается от остальных. Это что-то попросту не позволяло ей стать игрушкой мужчин.
Много чего припомнила Анастасия в ожидании дурных вестей, словно вся жизнь пролетела перед глазами за один миг. Ей попросту не хотелось думать о том, что ждет впереди. Конечно, если постараться, наверняка можно предположить, о чем пойдет речь, но ей и стараться не хотелось. Не хотелось вообще знать. Почему бабушка не оставит ее в покое?
Сначала затянувшееся молчание стало чем-то вроде бальзама на измученную предчувствием надвигавшегося несчастья душу, но тишина длилась слишком долго. Напряжение все усиливалось, пока не стало непереносимым. Наконец Анастасия не выдержала.
— Бабушка, что ты скрываешь? — выпалила она. — Не томи, родная, не терзай свою внучку.
Последовал тяжелый печальный вздох, от которого у Анастасии гулко забилось сердце. Значит, она была права!
— Сейчас, детка. Сейчас скажу то, о чем слишком долго молчала. Прости свою старую бабку за то, что огорчу тебя. Обе мои вести дурные, причем одна хуже другой. Но ты сильная, девочка, ты справишься и не посрамишь наш род. Последнее время я вне себя от тревоги. Меня беспокоят слишком резкие перемены, которые грядут в твоей жизни, и вот почему я хочу, чтобы они наступили как можно скорее, пока я еще жива и в силах помочь тебе.
— Ты что-то увидела?
Мария печально покачала головой:
— Жаль, очень жаль, что
И тут Анастасия поняла, почему Мария говорит загадками и не желает ничего объяснить прямо. Речь идет о свадьбе, вернее, о том человеке, который предназначен ей в мужья.
— Ты о Николае?
— Я о твоем замужестве. На этой неделе я должна увидеть, что ты пристроена и в безопасности, иначе не будет мне покоя и за гробом. Больше ждать нельзя.
— Но ты сама назначила день! — в панике вскричала Анастасия. — Еще два месяца! Целых два! Не хочешь же ты отказаться от своих же предсказаний!
— Это слишком долго. Невозможно.
— Но ты ведь знаешь, что я ненавижу его, бабушка! Меня тошнит от его прикосновения!
— Да, и знай ты это с самого начала, еще до того, как я приняла выкуп за тебя, давно была бы замужем за другим и жила бы спокойно. Но Иван, этот хитрый сукин сын, пришел ко мне, когда тебе только исполнилось семь, за пять лет до того, как ты достаточно подрастешь, чтобы выйти замуж. Но что ты понимала тогда! Как могла предположить, что Николай тебе не подходит? Иван, подлая проныра, не хотел рисковать и боялся, что кто-то его опередит. Будь проклят тот день!
— Я была так мала, — с горечью воскликнула Анастасия, — и не понимала причин такой спешки, как не понимаю, впрочем, и сейчас. Он мог бы подождать, пока я достаточно подрасту, чтобы решить сама.
— Верно, но в то время мы гостили в другом таборе. Там нас принимали по-королевски. Тот, другой баро, к несчастью, слишком заинтересовался нашей семьей, а ты сама знаешь, как нас чтут. Он стал расспрашивать о тебе, намекать на сватовство. Ивана никак не назовешь глупцом. В тот же вечер он пришел ко мне, и дело было слажено. Тот, второй, опоздал всего на несколько часов и явился только наутро. Иван вот уже много лет лопается от злорадства, стоит ему вспомнить об этом.
— Да, я собственными ушами слышала.
— Ну что же, пора положить конец и немного сбить с него спесь. Он всегда пользовался любыми, самыми нечестными средствами, чтобы удержать меня и моих родичей в таборе. Наш дар предвидения для него — самая настоящая золотая жила. Он и шагу без меня не сделает, но при этом не гнушается любой пакостью, только чтобы не отпустить нас. Я никогда не говорила тебе раньше, но как только твоя мать объявила, что уходит из табора и собирается жить с гаджо, Иван ворвался ко мне и пообещал убить ее, прежде чем позволит растрачивать свой дар на чужаков, в которых нет и капли цыганской крови. Пришлось мне пообещать родить еще одно дитя взамен ушедшей дочери, только тогда он немного успокоился. Правда, к тому времени я достаточно состарилась, чтобы потерять способность вынашивать детей, но у олуха просто не хватило ума сообразить это! — Мария презрительно фыркнула и пожала плечами.
— Ты просто отвела ему глаза, бабушка? — засмеялась Анастасия.
— Еще как! — триумфально сообщила Мария. — Мне всегда ничего не стоило обвести Ивана Лаутару вокруг пальца! Проглотил и не поморщился!
— Но потом, конечно, стал тебя донимать?
— Нет, мне повезло. К счастью, твоя мать вскоре забеременела, и Иван вбил себе в голову, будто она вернется к нам с ребенком после того, как любовник прогонит ее. Поэтому мы никуда не уехали и разбили табор в лесу. Никогда еще мы не оставались так долго на одном месте! Все ждали, пока твоя мать родит.