Подарок
Шрифт:
Он пытался говорить весело, хотя в глубине души знал, что то, что он рассказал — это не совсем правда. Точнее, правда — но далеко не вся. Кроме того, его смутила реакция Карен — вместо того, чтобы вздохнуть с облегчением, она выглядела еще более подавленной. — А дети у тебя есть?
— Дочь. Ей двадцать пять лет, она замужем, живет в Вашингтоне, как и моя бывшая жена. Если тебе еще что-то обо мне хочется знать — спрашивай, я не обижусь, я понимаю.
Карен покачала головой.
— Да в общем-то, не стоило начинать весь этот разговор. Мне с тобой было очень тепло и уютно, и я думала, что мы могли бы
— Карен, почему? Что тебя во мне не устраивает? Что я не так сказал?
— Меня-то в тебе все устраивает. Боюсь, что я тебе, мягко говоря, не совсем подхожу. Ты что, до сих пор не понял, кто я такая?
— Что значит, не понял? Я же прекрасно знаю, где ты работаешь... — он осекся, увидев ее глаза — столько в них было усталости и чего-то похожего на угрюмую обреченность.
— Господи, как неприятно тебе все это объяснять, но ты, кажется, действительно не понимаешь. Дел, я работаю в стриптиз-барах всего год. А до того четыре года работала на улице.
— На улице? — В глубине души Дел понимал, о чем она говорит, но не хотел сознаться в этом даже самому себе.
— Да, еще год назад я была уличной проституткой, такой же, как Мэдди, которую мы сегодня встретили, — она пожала плечами и добавила: — Я не хотела об этом говорить, проще было бы отказать тебе, ничего не объясняя — но ты тогда мог подумать, что дело в тебе, что это ты... не нравишься мне. Извини, я не хотела тебя огорчать, только... Ну ты же сам понимаешь, тебе это не подходит.
Дел сидел, опустив голову, не зная, что сказать ей и стоит ли вообще что-то говорить. «Хорошая парочка: убийца и проститутка — впрочем, именно этого ты и заслуживаешь», — снова зазвучал в голове голос Мэрион.
— Наверное, мне сейчас лучше уйти?
— Нет, — сумел он выдавить из себя, — Нет, не уходи... пожалуйста.
Он не хотел, и все-таки представлял их себе — сотни, тысячи рук, прикасавшихся к ней, — сколько их могло быть за четыре года? Сколько мужчин пользовались ее телом? Четыре года... Сколько же ей было лет? Восемнадцать? Вспомнил ее сердитые слова «Я же не за деньги, а по-дружески» — он мог бы догадаться уже тогда. Ну, догадался бы — и что?
Да, наверное, если бы он тогда догадался, продолжения бы и впрямь не было. Он не стал бы ее искать, как сумасшедший, сам не зная, зачем, и лежал бы сейчас один, в этой темной комнате, боясь заснуть и снова погрузиться в кошмар.
Уличная проститутка — она, эта девочка с веснушками и голубыми глазами? Дико даже представить себе. Черт, если бы ее волосы так не пахли... Даже сейчас, на расстоянии, он ощущал этот нежный, присущий только ей запах. Прижать бы ее к себе, уткнуться лицом. Как глупо все вышло.
Сейчас она уйдет, и ничего не надо даже говорить — просто молча сидеть, а она сама все поймет. А что останется ему? Сознание, что он поступил правильно, так, как положено? Он всю жизнь вел себя именно так.
Карен не знала, что делать, и боялась заплакать — она не плакала при ком-то уже восемь лет. Наверное, лучше было сейчас встать и уйти, но она сидела, смотрела на склоненную голову Дела и молчала. Ей было обидно, что все так быстро кончилось, она весь вечер предвкушала, как они встретятся после выступления, и заранее радовалась.
Она шевельнулась. Очевидно, ему показалось, что она уходит. Не поднимая головы, он протянул руку и схватил ее за локоть жесткими, как стальная проволока, пальцами.
— Подожди!
Просидев неподвижно еще пару минут, Дел отпустил ее локоть и медленно поднял голову. Как ни странно, он выглядел более уверенным в себе и спокойным, Карен показалось, что он даже слегка улыбается.
— Карен... Мое предложение все еще в силе. Те же слова, что тогда, ночью... и утром.
— Тебе все равно, кем я была?
— Нет. Нет, не все равно. Мне очень неприятно было это слышать. Но ничего не изменилось, я по-прежнему хочу, чтобы ты была со мной. Ты нужна мне, очень нужна.
— Почему?
Он вздохнул, потянулся к ней и взял за руку. Подумал мельком, — какие у нее маленькие руки, на одной его ладони поместились бы две ее.
— Вот видишь, я опять боюсь сказать правду. Но то, что я тебе сказал, это, конечно, правда, ты мне действительно очень нравишься. Но есть и еще кое-что. Понимаешь, все мои проблемы — и с работой, и со здоровьем, и с женой — все как-то вместе навалилось. И я сорвался — в смысле... ну, нервы не выдержали. В последние месяцы я ни с кем не общаюсь, кроме своего психотерапевта, не могу разговаривать даже с друзьями. Мне приходится заставлять себя вставать утром, есть, что-либо делать. И эти кошмары... ты же видела. Они повторяются чуть ли не каждую ночь — иногда по два-три раза за ночь. Я уже забыл, как это — нормально спать. Подобное существование даже жизнью назвать нельзя — я просто ждал, когда же это кончится. А потом встретил тебя, и неожиданно понял, что все еще может быть иначе. Не знаю, как это объяснить, почему так получается, но когда ты рядом, я снова чувствую себя живым человеком, разговариваю, смеюсь. Я должен был объяснить это с самого начала, тогда мое предложение не выглядело бы таким нелепым и неожиданным. Просто побоялся оттолкнуть тебя своими проблемами или напугать, не хотел, чтобы ты решила, что я... что я ненормальный.
Она молча смотрела на него, не пытаясь отнять руку или отодвинуться, и Дел решился спросить:
— Карен, ты не боишься меня?
— Нет.
Уверенность в ее голосе удивила его, так же как Карен — его следующий вопрос:
— Почему?
— Не знаю, — она виновато улыбнулась, — не боюсь, и все.
— Ты сказала одну вещь... Что не хотела мне отказывать, потому что я мог бы подумать, что не нравлюсь тебе. А я тебе нравлюсь? — тут же подумал, что это звучит нелепо и надо было, наверное, спросить что-нибудь вроде «Я тебе не неприятен?» — но Карен вздрогнула, словно не ожидая подобного вопроса, и кивнула.
— Да, иначе я бы не пошла сегодня к тебе. Шагнув к ней, он сел рядом на диван и обнял, прижавшись лицом к ее волосам.
— Вот видишь, мы нравимся друг другу. Ну так давай попробуем? Я сделаю все, чтобы тебе было хорошо со мной, — вспомнил, усмехнулся и добавил: — И кошке твоей тут места хватит.
— Дел, а если кто-нибудь из твоих родных, знакомых узнает, что ты живешь с бывшей...
Он перебил ее:
— У меня нет никого, кто имел бы право мне что-то говорить или указывать. С дочерью я не поддерживаю отношений, а родители мои давно умерли.