Подарок

Бородкин Алексей Петрович

Ника сказала, что это замечательно:

– Теперь забудь обо всём, Коди Штрембайер. Веди машину плавно и уверенно, представь, будто ты сам бежишь по дороге.
– В глазах девушки появилось что-то новое, неожиданное. "Безумие?" - предположил Коди.

Она сказала, что в первом же повороте универсал слетит с дороги: "Эта развалина не для гонок по мокрой трассе. Скоро мы достанем мерзавцев".

Коди почувствовал, как вспотели его ладони, и как затекла оцепеневшая спина.

"Сколько бы я получил за убийство копа?
– пришла странная мысль.
–

Пять лет? Десять?.. Я мог бы рассчитывать на смягчающие обстоятельства".

Всё получилось, как и предсказывала Ника. Водитель универсала недостаточно сбросил перед поворотом, задние колёса стало заносить - водитель ударил по тормозам, - и через долю секунды машину развернуло поперёк дороги. Водитель резко выкрутил руль, и это стало последней, роковой ошибкой - универсал нырнул в канаву, несколько раз перевернулся и выкатился на кукурузное поле.

Из водительской двери выполз человек, поднялся и, прихрамывая, побежал прочь.

– Добей того, кто в машине!
– Ника сунула в руки Коди кольт, сама побежала по полю.

Во второй раз за день (точнее за ночь) Коди впал в ступор. Он смотрел на маленькую - ствол не длиннее трёх дюймов, - но чертовски смертоносную игрушку, переводил взгляд на две фигурки, бегущие по полю. Это казалось фильмом. Театральной, мать твою, постановкой, режиссёр которой решил выбраться на плэнэр. И всё это понарошку.

Задняя фигурка вскинула палку, и эта палка ругнулась огнём. Передняя, убегающая, фигурка вскрикнула, и схватилась за руку, но не прекратила попыток спастись.

Ника бежала быстрее. Второй раз она стреляла почти в упор. Коди прекрасно разглядел фонтан, что вырвался из груди убегающего мужчины. "Неудачное место, - философски подумал Коди, - и неудачное время. Тебе просто не повезло, парень". Коди побрёл к перевёрнутому универсалу.

К стеклу (и это удивительно! все стёкла в машине разбились, а это осталось целым!) прижималась женская щека. Из маленького аккуратного пореза выступила капелька крови. Коди поднял пистолет и прицелился в эту капельку.

Он стоял так бесконечно долго - целую вечность, - пока не понял, что не может выстрелить. Просто не в состоянии.

Подошла Ника. Она всё поняла с одного взгляда. Подняла дробовик и приставила ствол к груди Коди.

– Или ты, или она.

Всего четыре коротких слова и никакой надежды на спасение. Ни малейшей.

Коди выстрелил. Промахнулся - разлетелись осколки стекла, - потом выстрелил ещё раз и ещё. Давил на скобу, покуда не кончились патроны. Голова женщины превратилась в месиво.

– Ты молодец, - похвалила Ника.
– Хороший мальчик.

Потом они притащили тело мужчины, положили рядом с машиной - будто он выпал во время аварии, - и подожгли универсал.

У ручья долго отмывали руки. Ника сказала ему переодеться, Коди снял рубашку и выкинул. Нашел в кузовном ящике старый свитер, натянул прямо на голое тело. Грубая шерсть кололась.

– Куда теперь?

Она махнула рукой на восток.

– Миль тридцать по десятой трассе.

Там дом моего отца.
– Она тронула его за плечо.
– Давай поторопимся.

– Давай.

Коди совсем не запомнил дорогу. Он поворачивал, где говорила Ника, где нужно разгонялся, где она предупреждала, сбрасывал скорость. И всю дорогу думал: "Господи, как круто всё обернулось... я только хотел потрахаться... а стал серийным убийцей..."

Будто услышав его мысли, Ника сказала (вернее, повторила эту фразу), что нет поводов для беспокойства. Свинец расплавится и вытечет из черепа полицейского, дробь после пожара и вовсе станет не видна, а дамочка (она так и сказала, "дамочка"):

– Все решат, что её угрохал ревнивый муж. Я оставила пистолет в его кармане. Быть может, и копа спишут на него.

Коди вспомнил надпись на универсале: " Мы мчимся за удивительными приключениями!" Это точно, подумал, приключение получилось незабываемым.

Пикап поставили в сарае. Ника вынесла из дома отцовскую рубашку, протянула Коди. Сказала, что не может представить родителям такого затрёпанного друга.

– Мы ведь друзья?

– Друзья, - вяло согласился Коди. "Что, если она потребует секса?" - от этой мысли по спине пробежали мурашки, в паху всё сжалось, будто кто-то схватил за яйца ледяной рукой.

Мать приготовила жаркое из кролика, радостно щебетала и бросала на Коди оценивающие взгляды. Отца за ужином не было, он задерживался.

– Поехал в Мемфис, - сказала мать.
– Должен вернуться с минуты на минуту.

Ника откупорила бутылку вина, сказала, что это из фамильных запасов. Красное. Очень хорошее.

Когда жидкость полилась в бокалы, Коди сделалось дурно. Воображение подкинуло прилипшую к локтю кровавую рубаху, и чёрно-кровавый провал на месте выбитого глаза. Коди откинулся на спинку стула и несколько раз глубоко вздохнул, стараясь унять тошноту.

В комнату вошел кот, мяукнул и стал тереться о ногу хозяйки. Ника отрезала кусочек мяса, бросила коту. Тот поймал добычу на лету, стал жадно пожирать... Коди показалось, что он жрёт отрезанный палец.

На улице хлопнула дверь, блеснули фары, потом всё стихло.

– А вот и папочка!
– обрадовалась Ника, побежала встречать отца.

Коди ещё боролся с тошнотой, попросил воды.

– Простой... воды... ради бога!

– Ты что-то бледен, мой мальчик.
– Мать налила воды, посмотрела на гостя с сожалением.
– Тебе нехорошо?

– Мне...
– Коди понял, что настало время бежать. Сейчас! Сию секунду! Пока тех двоих нет, потом будет поздно.
– Мне нужно подышать свежим воздухом... я... выйду на минутку.

Пулей он выскочил во двор.

Сердце колотилось где-то в горле. Коди сосчитал до двадцати, подождал, пока глаза привыкнут к темноте. Стараясь не шуметь - ни малейшего звука!
– пробрался к сараю... Внутри кто-то был - дверь осталась приоткрыта, по стенам бегало желтое пятно фонарика. Коди прислушался.