Подчини меня нежно
Шрифт:
— Что за испытание? — тихо спросила я, судорожно хватаясь руками за диван, словно мягкое сидение подо мной вдруг пришло в движение.
— Участие в аукционе. Лот выставляется без определенных предложений, какие ты сегодня слышала, он так и называется — пробный. В покупке этого лота участвуют только мастера. Ты можешь выбрать пол мастера, но это все, и только твой покупатель решает, что с тобой делать.
— А если никто не купит?
— Лот уйдет бесплатно в руки свободного мастера, и он все равно проведет с тобой сессию.
— А
— Нет, малыш, я не буду, и объясню почему. Весь смысл нахождения в клубе — смена партнеров или, как минимум, публичность. Если домы будут знать, что не могут касаться тебя или Лори или кого-то еще — для них потеряется половина удовольствия от нахождения здесь. Сабмиссивов такие правила тоже держат в тонусе и доставляют удовольствие.
— Но… если этот мастер решит сделать что-то, что я не могу…
— Перед сценой все табу оговариваются. Но это должно быть именно табу, солнышко, а не надуманные страхи или цепляния за каких-то партнеров. Ты ведь хорошо с Димой посидела, верно
— Да, — я опустила глаза.
— И от сцены со льдом возбудилась, верно?
— Верно.
— И от публичной порки? — настаивал он.
— Черт, Макс, не дави на меня, — возмутилась я, вскидывая глаза, но в следующую секунду его ладонь резко шлепнула по моей щеке.
Зажмурившись, я вздрогнула всем телом, а затем медленно открыла глаза, хватая воздух ртом, словно рыба. Он. Ударил. Меня. По лицу. Застыв от шока, я переваривала информацию мучительно медленно, анализируя то, что произошло за долю секунды — скользящий удар. Не слишком сильный, но обжигающий… как и его яростный взгляд:
— Не смей так разговаривать со своим домом, саба.
— Простите, мастер, — пробормотала я, ничего не соображая.
— На колени.
Все мое тело вспыхнуло буквально за долю секунды — прежде, чем я успела даже встать с дивана. Это казалось невероятным, ведь я была уверена, что уже не способна возбудиться этой ночью. Но когда я уже сползла на пол и встала перед ним на колени на прохладную плитку мне было почти больно от желания.
— Ты будешь есть, сидя на полу, — продолжил он холодным тоном.
— Да, мастер.
— Ты будешь молчать, пока мы не закончим есть. Хотя бы одно слово до того момента, когда я положу вилку — и я проведу тебя голой через весь зал, а потом трахну на барной стойке, ясно?
— Да, мастер.
По моему телу неслись мурашки. Последним, о чем я думала, глядя в его глаза в тот момент, была еда. Его выражение лица было таким жестким, какого я не видела за всю ночь — разве что в самом начале, в машине, когда он второй раз велел мне снять трусики.
Официантка-сабмиссив в одной юбочке принесла нам две огромные тарелки с салатами.
— Цезарь с креветками или охотничий с уткой? — спросила она, и я открыла было рот,
— Ни слова, саба! — рявкнул он.
Официанта вздрогнула, пугливо отступая на шаг, но Макс тут же мягко улыбнулся ей:
— Это было не тебе, малышка. Иди сюда.
На моих глазах он привлек девушку к себе на колени, коснулся губами ее шеи, приласкал пальцами спину и затылок, глядя в глаза:
— С меня сцена, — прошептал он ей прямо в губы, и я заметила, как лицо девушки зарделось от удовольствия. А у меня в сердце что-то екнуло, и челюсти сжались сами собой.
— Спасибо вам, мастер, — выдохнула она, взяла его руку и поцеловала, а затем как ни в чем ни бывало вернулась к своей работе.
Ни слова не говоря, Макс подвинул к себе салат с уткой и небрежно подтолкнул в мою сторону «Цезарь»:
— Ешь.
Аппетита у меня поначалу не было — мешало возбуждение и приступ ревности. Я и не знала, что я такая собственница по натуре, но видеть Макса, обещающего сцену другой девушке, было почти невыносимо. Но постепенно, вилка за вилкой, я ела все более жадно, словно мой организм вдруг вспомнил, сколько потратил энергии за эту ночь.
Девушка-официантка быстро вернулась снова, поставив перед нами два больших бокала с апельсиновым соком, и снова ушла, на этот раз молча.
Когда Макс съел примерно половину своего блюда, он сделал большой глоток сока и посмотрел на меня:
— Итак, по поводу аукциона. В следующую субботу ты должна прийти в продуманном наряде без верха. Туфли на шпильке обязательны, рисунки на теле допускаются, остальное — по твоему усмотрению. Волосы распущены. Трусиков на тебе быть не должно или это могут быть прозрачные стринги. Юбка — любой длины, но она тоже должна быть прозрачной, понятно?
Я едва не ответила ему, но в последнее мгновение спохватилась — и молча кивнула.
— Можешь отвечать, когда я к тебе обращаюсь. За «Да, мастер» я не потащу тебя на стойку, — высокомерно ухмыльнулся он, и тут мне захотелось ударить его чем-нибудь тяжелым. А потом, чтобы все равно трахнул. Моя киска жутко изнылась, пока мы ели и болезненно пульсировала, соски снова распирали платье.
— Возбуждает? — спросил он, улыбаясь еще шире при одном только взгляде на мои соски.
— Да, — процедила я, краснея.
— Да, мастер.
— Да, мастер.
В этот момент его окликнули сзади, и к нам подошел незнакомый дом, которого я еще не видела. Этот выглядел гигантом, почти как амбалы у входа. Темная рубашка, черные брюки, слегка полноват, но его не портило. В руке он держал цепь, которая крепилась к ошейнику его сабы, шедшей за ним… на четвереньках. Красные туфли на шпильке, синие стринги… и больше ничего. В глазах девушки, к моему изумлению, горел яростный мятежный огонь. Было похоже, что терпение ее на исходе.