Подчиню тебя себе
Шрифт:
И я не вру ей. Мне нельзя пить. Категорически нельзя, пока она рядом. Достаточно несколько порций виски – и стоп-кран срывает к херам.
Хотя его и сейчас срывает. Стоит проникнуть в неё пальцем и услышать протяжный стон, меня вновь накрывает жаждой её тела. Вот как трахать её нежно, когда при любом контакте внутри просыпается ошалевший зверь?
Влага на моих пальцах – зелёный свет для меня. Подталкиваю Алину к стеклянной стенке, заставляя упереться в неё руками, пристраиваюсь сзади и медленно погружаюсь в истекающую соками вагину. Охренеть… Каждый раз – как первый. При
***
После секса и плотного завтрака-обеда я закрываюсь в кабинете и не выхожу оттуда до вечера, сортируя бумаги и сверяя расписание. С завтрашнего дня у меня прибавится работы. Мы запускаем новый проект, подготовка к разоблачению и последующему аресту Чакира идёт полным ходом, а также не стоит забывать и о Воскресенском. Сейчас не время для отдыха. Расслаблюсь, когда всё будет кончено.
От дел меня отрывает робкий стук в дверь. Спустя несколько секунд дверь открывается, и горничная, возникшая на пороге, жестами показывает, что Алина уже ждёт меня. Не то чтобы я настолько подкован в жестах глухонемых, но основные за такое долгое время понимать научился. Обычно с прислугой общается управляющий, в обязанности которого входит контроль за порядком в особняке. Он давно работает на меня, знает и русский, и турецкий, и язык жестов. Все бытовые дела и проблемы на нём. У меня нет времени на такие мелочи, как раздача указаний прислуге и составление меню на день.
Да, все мои домработники глухонемые, кроме управляющего и охраны. Так нужно. Дополнительная страховка. Все, кроме одной. Русская женщина, которую я нанял специально для Алины, прямиком из провинциального городка прилетела к нам. Она не понимает ни одного слова по-турецки. И не поймёт, если не хочет вылететь отсюда как пробка. Зато знает язык жестов. А вот телохранители языка жестов не знают, но прекрасно понимают и по-русски, и по-турецки.
Кто-то скажет, что я параноик. Возможно. Я не доверяю никому. Даже себе. А другим людям и подавно.
Быстро переодеваюсь в смокинг, захожу за Алиной и сопровождаю её к машине. Мы едем на званый ужин в честь благотворительного фонда, который я спонсирую. Отличная возможность представить всем мою жену. Да и Алине будет полезно наконец-то выбраться со мной в свет. А то совсем заскучала. Она не говорит, как тяжело ей привыкать к новой для себя обстановке, но я и так это вижу. И раз уж есть вероятность того, что мне придётся использовать Алину, чтобы потопить Воскресенского, то нужно быть с ней чуть мягче. Алина должна встать на мою сторону.
Автомобиль везёт нас по ночному Стамбулу. Алина сидит напротив меня и смотрит в окно, а я – на Алину. Все следы моей ночной агрессии надёжно затонированы, но я помню, где и в каких количествах их оставил.
Алина успешно справилась с поставленной задачей: оделась со вкусом и весьма достойно. Длинное атласное платье изумрудного цвета повторяет изгибы её тела, подчёркивает цвет глаз и природную красоту. Волосы убраны в высокую причёску, в ушах серьги с бриллиантами, на шее новое колье, а в руках Алина держит чёрный клатч, украшенный камнями. Выглядит она шикарно, но
У входа в здание нас встречает толпа фотографов. Обнимаю Алину за талию, целую в висок и улыбаюсь, всем своим видом показывая, как я счастлив быть с ней. Она тоже идеально исполняет свою роль. Нежный секс и бриллиантовое колье всё же заставили её сменить гнев на милость. Как мало нужно женщинам…
– Эмир! – приветствует меня Юсуф, стоит нам войти внутрь.
Он подходит к нам ближе, жмёт мне руку и тихо произносит, что моя вчерашняя просьба взята в исполнение. Киваю в знак благодарности и представляю их с Алиной друг другу.
– Добрый вечер, Алина, – произносит Юсуф по-русски, скользит по ней взглядом и улыбается, а у меня внутри что-то неприятно клокочет. – Эмир много о вас рассказывал. Приятно наконец-то познакомиться с вами лично.
Юсуф целует её руку, а Алина улыбается ему в ответ, благодарит за комплименты, которые он ей отвешивает, хвалит его произношение и тоже проявляет свои первые познания в турецком, чем очаровывает моего друга ещё больше. Ну всё, пора это прекращать. Мне не нравится их общение. Юсуф привлекательный сорокалетний мужчина. Опытный ловелас и криминальный авторитет. Зная Алину, она легко может им увлечься. Но никаких других мужчин, кроме меня, в её жизни не будет. Не позволю.
Веду Алину за столик, отодвигаю ей стул и предлагаю Юсуфу прогуляться до бара.
– Теперь я понимаю, чего ты на ней так залип, – усмехается Юсуф, когда мы отходим. – А в постели она как, огонь?
Разворачиваюсь к нему и цежу в лицо:
– Ещё одно слово, и я не посмотрю, что мы с тобой друзья. Не смей её касаться. Больше никогда.
– Оу, вау! – Юсуф поднимает руки в примирительном жесте. – Да она тебя конкретно зацепила. Ладно, бро, не кипятись. Нахрена мне чужая баба? Тем более твоя. Просто выразил своё одобрение. Классную жену ты себе отхватил. Жаль, брак фиктивный. Хотя… – он снова усмехается. – Глядя на тебя, я бы так не сказал.
– Когда закончите с Чакиром? – меняю тему, чтобы не сорваться на грубость.
– Если всё пойдёт без осложнений, то скоро. Я дам тебе знать.
– Когда прилетает Асад?
– Через неделю, если ничто не изменит его планы.
– Организуй нам встречу.
– А зачем он тебе?
– Асад долгое время вёл дела с Воскресенским. Он может что-то знать.
– И ты хочешь уговорить Асада помочь тебе? – Юсуф усмехается. – Ну попробуй. Держу за тебя кулачки. Выпьешь? – он кивает в сторону бара.
– Нет, спасибо. Вернусь за столик. Присоединяйся потом.
– Ну если ты меня не прибьёшь, то с радостью. Смотреть-то на твою Алину можно?
– Рискни, – ухмыляюсь, а Юсуф ржёт.
Пока я иду к столику, то замечаю один весьма неприятный факт: многие мужчины откровенно раздевают глазами мою жену. Их взгляды так и пышут неприкрытой похотью. Порву нахер любого, кто к ней прикоснётся! Она моя, блять! Моя. Пока я не решу, что Алина мне больше не нужна, ни один мужчина к ней не приблизится ближе, чем на два метра. Если увижу, что кто-то касается её – убью на месте обоих. И я не шучу.