Поддавки с убийцей
Шрифт:
— Куда вам, мадам? — спросил он, переключая передачи.
— Погоняйте, месье, я скажу, когда доедем.
Я посмотрела на него повнимательнее. Годика двадцать два — двадцать три от силы. И всем доволен — собой, машиной и попутчицей, которую бог послал, в комплект, не слабую.
— Музыку, мадам?
— Нет.
— Напитки?
— Смотря какие.
— Шампанского со льдом у меня нет, а баночку пива — пожалуйста.
— Шампанское бывает со льда, аристократ, — я отсалютовала ему открытой банкой, — а со льдом подают виски и коктейли.
— Разве? — удивился
Пришлось кивнуть, чтобы не начинать дискуссию.
— Но только не шампанское.
— Я все же включу радио, ладно?
Он протянул руку к панели магнитолы, и в машине застучало, загрохотало что-то попсово-приблатненное и хриплоголосое. Увидев, как я морщусь, он убавил громкость.
— Напрасно! — он с сожалением пожал плечами. — Лирику надо любить. Лирику и развлечения. А то смолоду состаришься. Ты как считаешь?
— Люблю я лирику и стареть раньше времени не собираюсь.
— Вот и отлично! — обрадовался он. — Кстати, насчет развлечений. Я тут знаю неподалеку такое место — ахнешь, когда увидишь! Едем? «Только ты, только я…» — пропел он фальшиво и весело, наклоняясь ко мне.
— Держи руль! — одернула я его. — Мне нужно в город. Если у тебя другие планы — останови…
— В го-ород! — передразнил он. — Останови-и! Таким ножкам пешком ходить противопоказано. Я тебя и в город отвезу, и к дому доставлю, и на этаж подниму.
— И в ванну уложишь?
Он взглянул на меня загоревшимися глазами и подкинул газку.
— И в ванну, и в кровать — тоже. И служить тебе буду до утра, неистово и верно!
— Ах ты крендель с маком! — рассмеялась я его скоморошеству.
— Со смаком! — поправил он, поворачивая в другую сторону от города.
— Все равно — крендель, — настаивала я. — Возвращайся, тебе меня не соблазнить. Не получится.
— Получится, ох как получится!
Он свернул на тихую безлюдную улочку.
— Поворачивай, — вежливо попросила я, — а то мне тебя обижать придется.
— А не хочется обижать-то?
— Не хочется, — согласилась я. — Но придется.
— И не надо!
Чтобы меня разозлить, ему не хватало наглости. А на глупость не то что злиться, обижаться и то не стоит, особенно на такую жизнерадостную. Но ехать с ним дальше — значило бы посмеяться над его надеждами.
Я быстрым движением выдернула ключ из замка зажигания.
— Ты что! — воскликнул он, теряя дар речи от возмущения.
Машина еще не остановилась, а я уже выскочила наружу и, обежав, оказалась возле парня в тот момент, когда он только открывал дверцу.
— Ты что? — теперь уже растерянно спросил он.
— Садись на мое место, — потребовала я вполне миролюбиво, — очень хочется «Опель» поводить. Ни разу не пробовала.
— Ну, нет! Отдай ключи, — потребовал он, вылезая. — Отдай ключи, я сказал!
— Не буянь, а? — попросила я его по-свойски. — А то вот этими ножками, которые тебе так приглянулись, я надаю тебе по ушам.
Он посмотрел так изумленно, что выдержка мне изменила и я расхохоталась. Ну прямо большой ребенок! Через некоторое время, оценив комизм происходящего, он ко мне присоединился.
— Ладно,
«Опель», конечно, машина классная, но нисколько не лучше моей «девятки». Тут действует пословица: «В гостях хорошо, а дома — лучше».
Заплатив на автостоянке за место (злющие здесь оказались цены), я обнаружила, что за эти дни изрядно поиздержалась. Если и дальше так пойдет, придется экономить на мелочах. Вся надежда на Ганса, я должна его увидеть в самом скором времени. Надо бы заявиться к нему серьезной и деловой, но получится ли выдержать тон? Развеселил меня соблазнитель, а несерьезная потасовка с ним послужила для меня хорошей разминкой, прибавила бодрости и даже пробудила аппетит. Как там выпало? «Желание порождает увлеченность?..» Направляя машину в район набережной, где в подвальчике одного из старых домов располагалось нужное мне фотоателье, я увлеченно и с удовольствием думала о еде.
Фотоателье я нашла без труда. Константин настолько подробно объяснил мне до него путь-дорогу, что плутать было бы непростительно. Меня сразу же приняли — Константин позаботился и об этом.
— Вы хотите присутствовать при обработке материала? — спросила молоденькая симпатичная приемщица, беря у меня кассету с пленкой. — Подождите, пожалуйста, несколько минут.
Она поднялась, чтобы отнести пленку в фотолабораторию.
— Иванова? Татьяна?
Выглянувший из-за двери мужчина обратился ко мне приветливо, как к знакомой. По-моему, я видела его когда-то в спортзале у Кости.
— Сейчас все устроим, проходите.
Он провел меня в проявочную, объясняя по пути, что сейчас у операторов обеденный перерыв и поэтому обработкой займется сам. Это меня устраивало.
Вся процедура заняла не более тридцати минут. Пока проявочный автомат, журча и пощелкивая, готовил драгоценную для меня пленку, мы попили кофейку, приготовленного здесь же, на электроплитке, выкурили по сигарете и очень мило побеседовали на разные темы. Например, почему бы властям не разрешить предпринимателям открыть в городе несколько фотолабораторий, действующих по принципу самообслуживания. Ведь это и в самом деле несложно, процессы проявки пленки и печать фотографий происходят автоматически, управляет всем электроника, а заправить пленку и ребенок сможет.
— Понимаете, Татьяна, — объяснял он мне увлеченно, — люди, бывает, снимают сцены из своей частной жизни, и далеко не все решаются сдавать подобные материалы в лаборатории типа нашей. А имей они доступ к проявочному автомату, проблема была бы решена очень просто. У нас прибавилось бы клиентуры, поднялся доход, увеличились налоговые отчисления, и всем было бы хорошо.
Я слушала его, улыбаясь. Он наверняка думает, что моя пленка с интимом, и я торчу здесь, следя, чтобы фотографии не попали в чужие руки. Впрочем, насчет чужих рук он был прав. Что же касается интима… Передавая мне готовые снимки, он мельком взглянул на них и побледнел от неожиданности. Да, уважаемый господин фотограф, этот интим совсем другого рода, и вряд ли прельстится подобным любитель домашней порнографии.