Поддайся ночи

Мари Аннетт

Майсис прислонялся к дереву в паре шагов от нее.

— Ты… откуда ты взялся? — пролепетала она.

— Это мой мир, — холодно сказал он, урча. — Я могу в нем прятаться лучше вас.

— Давно ты там был? — осведомилась она.

— Все время.

Эш выругался. Он сжимал Сахар в руке, глаза почернели. Он был готов сражаться, но Майсис не двигался.

— Я надеялся, несмотря на твои слова, что ты взял Сахар с собой. Так куда проще.

Пайпер сжала губы.

— Пайпер нужно быть без сознания, чтобы видеть воспоминания, — продолжил Майсис —

Так что я не вижу смысла останавливать ее буйство. Как только она включит Сахар, ударь по ней сонными чарами. Все просто.

Пайпер и Эш быстро переглянулись.

— Между нами, — сказал Майсис. — Мы сможем усыпить ее раньше, чем она причинит вред.

— Ты поможешь? — осторожно спросила она.

— Конечно. Я не хочу твоей смерти, — он взглянул на руку Эша, где скрывался Сахар. — Это уже мое. Мы договаривались, что ты отдашь его мне, когда я найду Вейовиса, и я это сделал. Но я одолжу его тебе для эксперимента.

Пайпер подавила оскал от его наглости. Ей требовалась вся помощь, так что не было смысла спорить.

После недолгого обсуждения они сели с Пайпер в центре. Эш был за ней, а Майсис — перед ней. Эш отдал ей Сахар, легонько коснулся пальцами висков, готовый погрузить ее в сон. Майсис сидел на коленях перед ней, зеленые глаза были напряжены, он был готов назвать миг, когда Эшу очаровывать ее.

— Сначала попробуй немного силы, — прошептал Эш. — Когда будешь готова.

Она сглотнула.

— Вы уверены?

— Давай, Пайпер, — сказал Майсис. — Ты сидишь меж двух самых сильных деймонов нашего поколения. Мы справимся с тобой.

Не скрывая недовольный вид, она посмотрела на Сахар в руке. Он был тяжелее, чем выглядел, холодный в ее ладони, кожу покалывало от чужой жизни — от души в каменной темнице.

— Хорошо, — она тяжко выдохнула. — Начинаю.

Закрыв глаза, она мысленно потянулась к силе Сахара. Когда она только начинала использовать Камень осознанно, ей нужно было думать о жестокостях. Но после всей практике при побеге из Асфоделя, теперь было просто попросить силы и ощутить ее.

И сила хлынула. Она взорвалась в Пайпер волной пылающего гнева и ядовитой ненависти. Сила разожгла ее кровь, током прошла под кожей, готовая ударить.

— Сейчас, — сказал Майсис.

Ее кожу покалывало, где Эш коснулся ее. Тьма тут же сомкнулась на ней.

ГЛАВА 17

Она сидела на мягком стуле и методично расчесывала золотые волосы, тихо напевая. Ее отражение загадочно улыбалось в зеркале, щеки порозовели, голубе глаза были большими и радостно сияли. Она провела гребнем по еще одной пряди. Волосы не были спутанными, гребень двигался легко, ее волосы были шелковистыми.

Ее взгляд скользнул по отражению кровати и того, кто лежал на ней.

Темные волосы и властные серые глаза. Он был в мороке, редкий случай для него, но она не часто видела его таким расслабленным. Он лежал на клетчатых одеялах, на подушке и с растрепанными

волосами. Он был в обычных брюках, мускулистая грудь резко выделялась в тусклом свете лампы на ее комоде. В его руке были бумаги, он скользил взглядом по записям, которые он и его партнер составили на их последней встрече.

Она улыбнулась, глядя на него в зеркале. Ее прекрасная темная луна. Ей не хватало крыльев. Было забавно дразнить его, когда он был без морока. Он прикосновения к крыльям он дрожал и отступал. Она знала, что ощущение приятное, но ему не нравилось. Она все равно его дразнила. Использовала эту простую слабость — ее силу над таким сильным мужчиной — и это всегда ее радовало.

Она еще раз провела гребнем по волосам, повернулась на стуле и выгнулась так, как выглядела привлекательнее.

— Любовь моя, — проворковала она тихо, отвлекая его.

Он оторвал взгляд от бумаг, скользнул взглядом по ее телу в шелковом платье, а потом по ее лицу.

— Нир, любовь моя, — сказала она, — разве тебе не нужно готовиться? Маахес вот-вот прибудет.

Он согласно буркнул, но не пошевелился, скользнул по ней взглядом снова, глаза потемнели. Она знала этот взгляд, желание вспыхнуло в ней. Ночи наслаждений не хватило, чтобы насытить его. Она отложила гребешок, соскользнула со стула и пошла к нему, покачивая бедрами. Его глаза темнели все сильнее с каждым шагом и движением.

Она остановилась у кровати и провела кончиками пальцев по его прессу, забрала бумаги из его руки. Она бережно отложила их на прикроватный столик, зная, что иначе Нир будет злым. После этого она повернулась к нему и снова провела пальцами по гладким мышцам его тела.

— Ты голодно смотришь на меня, — прошептала она. — Я тебя не удовлетворяю, любовь моя?

— Всегда, — ответил он, низкий голос ласкал ее, его ладонь сжала ее колено и скользнула по голой коже ее бедра. У нее перехватило дыхание. — Но я всегда хочу больше.

Он потянул ее за бедро к кровати. Она удивила его, забравшись на него, сжав его бедра. Его глаза почернели, ладони нашли ее бедра снова, скользили по ее коже, пока он задирал ее платье. Она склонилась, прижалась губами к его губам легонько, а потом жадно поцеловала. Он отвечал сильнее, его агрессивность росла. Она была в доминирующем положении. В любой миг он перевернет ее, и его умелые руки уберут барьеры одежды между ними, и…

— Я помешал?

Она отдернулась и развернулась со смущенным вздохом.

Ее роскошное солнце стояло на пороге. Его глаза были черными, ревность ожесточила прекрасное лицо. Натания замерла на месте, не зная, как реагировать. Такого еще не случалось. То, что она была их любовницей, было не озвученным секретом, о котором все они знали, но не признавали правду

— Маахес, — пролепетала она.

Он скользнул по ним взглядом. Она не смела смотреть на реакцию Ниртарота. Если он нападет на Маахеса из-за нее сейчас…

Маахес стиснул зубы. Он прошел к комнату, и она подумала, что он идет к ней. Но он просто забрал бумаги со стола.