Подделка
Шрифт:
Тильда вздохнула:
– Слушай, вы бросились в постель ровно через четверть часа после встречи, а потом лгали друг другу почти три недели, чтобы без помех продолжать в том же духе. Неудивительно, что ничего из этого не вышло. Не можешь просто записать на свой счет классный секс и новые впечатления?
– Именно так ты расцениваешь свои отношения с Дэви? – процедила Ив сквозь зубы.
– Нет. Дэви – это навсегда. Еще и потому, что мы знаем друг о друге правду.
– Дэви – мошенник. Ты это знаешь?
– Да. Он мне сказал.
– И
– Он такой, каков есть. И больше не нарушает закон, как, впрочем, и я, так что каждый из нас может забыть о прошлом другого.
Ив снова покачала головой:
– Не понимаю. Как ты можешь оставаться с ним, зная правду?
– Думаю, это как лакмусовая бумажка. Если хочешь, чтобы все получилось, надо рассказать о себе все, даже такие вещи, которые совестно открывать. Пусть ты потом позорно разревешься, так что станешь похожа на жалкую мокрую крысу.
– Значит, это любовь, – недоверчиво протянула Ив. – Что же, конечно, я рада за тебя, но помни: ты доверилась проходимцу.
– А он – подделывателю картин, – раздраженно напомнила ей Тильда. – Никто не идеален. Святых нет. И всякий, кто когда-то кого-то любил, имеет свои грешки в прошлом и настоящем. Главное – забыть и простить, другого выхода просто нет. Потому что взять и уйти невозможно.
– А вот я не такая. И не могу забыть и простить, – надменно возразила Ив.
И Тильда сразу же растеряла даже ту малую толику сочувствия, которое у нее еще оставалось.
– Ты любишь Эндрю, – напомнила она.
– Ну, конечно, я…
– Шестнадцать лет назад Эндрю без зазрения совести использовал тебя, стараясь убедить себя, что он не гей. Хотя с самого начала знал, что он гей, только не хотел в это поверить. Зная, что ты его любишь и сделаешь все, о чем бы он ни попросил, переспал с тобой, чтобы солгать себе.
Лицо Ив окаменело.
– И с тех пор совесть ест его поедом. Как бы мы ни обожали Надин, вспомни, твоя вольная жизнь закончилась в восемнадцать лет. И все пошло по-другому.
– Но и у Эндрю тоже жизнь остановилась, – возразила Ив.
– Нет. Он пустился во все тяжкие и нашел свою великую любовь. А заодно сделал и карьеру, о которой мечтал. Эндрю ни на секунду не замедлил ход. И правильно сделал, все правильно. Просто он когда-то свернул с прямого пути, напортачил в прошлом, и ты его простила.
– Но и я много чего наделала, – жалобно призналась Ив. – Я знала, что он голубой. Но посчитала, что смогу его изменить. Своей любовью. – Она прикусила губу и вздохнула. – Я солгала ему. Сказала, что принимаю таблетки. Мне нужно было позволить ему быть собой. Я тоже его использовала.
– Значит, вы вообще не любили друг друга, – подытожила выведенная из себя Тильда. – Вы наделали друг другу кучу пакостей, совсем как ты и Саймон, поэтому…
– Это не одно и то же, – перебила Ив.
– Знаю, что не одно и то же. Саймона ты не любишь. – «К этому я и клонила». –
Официантка принесла омлеты, и Тильда в ожидании ответа Ив занялась солонкой и перечницей. Но половина ее омлета уже исчезла, а порция Ив все еще оставалась нетронутой. Тильда вопросительно взглянула на сестру, и та наконец заговорила:
– Я думала, ты мне поможешь. Будешь на моей стороне.
– Я всегда на твоей стороне. Но ты его не любишь. Значит, все к лучшему. Приключение пришло к логическому концу.
– Почему же мне так паршиво? – тоскливо бросила Ив.
– Ты хотела, чтобы все было по правилам, – пояснила Тильда, снова пожалев сестру. – Хотела, чтобы Саймон оказался приличным, порядочным, законопослушным отчимом Надин и идеальным мужем для тебя, но этому не суждено случиться. Ты наткнулась на второго Эндрю.
Ив долго молчала, глядя на свой остывающий завтрак, затем резко отодвинула тарелку.
– Все равно обидно, – пожаловалась она.
– Ох, сестричка… – Тильда обошла стол и села рядом с ней. – Знаю, – прошептала она, обнимая Ив. Та положила голову на плечо сестры. – Бедная девочка. Мне жаль, мне ужасно жаль.
– Какая же я дура, – промямлила Ив.
– Ты не дура, – покачала головой Тильда, крепче сжимая руки. – Бедная, бедная девочка.
– Когда же и у меня все получится? – вздохнула Ив, цепляясь за сестру. – Ради всего святого, мне тридцать пять, а до сих пор ничего нет, и не предвидится.
– Гвенни пятьдесят четыре, и то она расправляет крылья для нового полета. Не думаю, что это возрастной предел. Будем надеяться, что Надин больше, чем нам, повезет с мужчинами.
– Я думала, ты и Дэви…
– Я очень надеюсь на то, что он положит конец проклятию Гуднайтов. Но если и нет, я выживу. Ведь он оставит меня в обновленной галерее. Как Саймон – тебя.
Ив снова замолчала – так надолго, что Тильде пришлось заглянуть ей в глаза.
– Ты когда-нибудь задавалась вопросом, кто ты есть: Тильда, притворяющаяся Скарлет, или Скарлет, притворяющаяся Тильдой? – вдруг спросила Ив.
– Нет. Но это чертовски хороший вопрос.
– Потому что я скорее всего Луиза.
– Вот это да!
– Ив не любит Саймона, а Луиза могла бы полюбить.
Тильда знаком подозвала официантку.
– Скажите, еще не слишком рано для выпивки? Можно… нет?
Она открыла сумочку и бросила на стол пару бумажек.
– Тогда пойдем, – предложила она сестре. – Дома наверняка найдется ананасно-апельсиновый.
Клеа сидела за столом напротив Мейсона, злая, как сто чертей. Мало того, что Томас не соизволил появиться и оставил их без завтрака, а Рональд посмел ей возражать, так еще и Мейсон как ни в чем не бывало преспокойно пьет кофе, словно это не он пришел домой за полночь и выгнал ее из спальни, когда она предложила ему расслабиться.