Поддельный шотландец. Дилогия
Шрифт:
XXVIII.
Я как мог привел себя в порядок, умывшись и почистив предложенной щёткой куртку со штанами. Когда я был готов, мистер Ранкилер встретил меня на лестнице, поздравил и опять повел в кабинет, где уже был накрыт обед на двоих. Слегка удалив первый голод, он продолжил разговор.
– - Так вот, мистер Дэвид, -- сказал он. -- Вас, вероятно, удивляли отношения, сложившиеся между вашим отцом и дядей. Это действительно странная история, которую я с трудом могу объяснить вам. Потому что, -- прибавил он с явным смущением, -- всему этому причиной была любовь.
– - По правде сказать, -- заметил я, -- мои понятия об этом чувстве как-то плохо вяжутся у меня с представлениями о моём дяде.
– - Но ваш дядя, мистер Дэвид, тоже был когда-то молод, -- возразил стряпчий, -- и, что, наверняка, ещё больше удивит вас, он был довольно красив и изящен. Люди выглядывали из дверей, чтобы
– - Мне кажется, что это какой-то невероятный сон, -- заметил я.
– - Да, да, -- ответил стряпчий, -- так всегда бывает между молодым и старым поколениями. Но и это ещё не всё: ваш дядя был с детства умён и многое обещал в будущем. В тысяча семьсот пятнадцатом году он вздумал было отправиться на помощь мятежникам, но ваш отец последовал за ним, нашел его пьяным в канаве и привёз обратно на потеху всего графства. И вот пришло время когда оба юноши рода Бэлфуров влюбились, причём в одну и ту же леди. Мистер Эбэнезер, которым все восторгались, которого любили и баловали, был совершенно уверен в своей любовной победе, а когда наконец увидел, что ошибся, то совсем потерял рассудок. Вся округа знала об этом: он то лежал больной дома среди рыдавших родных, склонившихся над его постелью, то ездил пьянствовать с одного постоялого двора на другой, рассказывая о своём несчастии каждому встречному-поперечному. Ваш отец, мистер Дэвид, был добрый джентльмен, но очень, очень слабохарактерный. Он всячески потакал глупости своего брата и, наконец, с вашего позволения, решил отказаться от выбравшей его леди. Но она была не столь глупа -- вы, верно, от неё унаследовали здравый смысл -- и не согласилась выйти за нелюбимого. Оба на коленях ползали перед ней, и наконец она обоим указала на дверь. Это произошло в августе... Боже мой, я в тот год вернулся из колледжа! Сцена, должно быть, была чрезвычайно смешная.
Я сам подумал, что это была ужасно глупая история, но не мог забыть, что в ней участвовал мой биологический отец.
– - Вероятно, сэр, в этой истории была и трагическая сторона, -- сказал я.
– - Нет, сэр, её вовсе не было, -- отвечал нотариус. -- В трагедии предполагается какая-нибудь веская причина для спора, какое-нибудь dignus vindice nodus, а в этой пьесе завязкой служила блажь молодого избалованного болвана, которого просто следовало бы покрепче связать и хорошенько выпороть ремнём. Но не так думал ваш отец. И дело кончилось тем, что после бесконечных уступок с его стороны и самых разнообразных сентиментальных и эгоистических выходок вашего дяди они заключили нечто вроде сделки, от последствий которой вам пришлось недавно пострадать. Один из братьев взял леди, а другой -- поместье, на которое по правилам наследования претендовать никак не мог. Это глупое донкихотство вашего отца, несправедливое само по себе, повлекло за собой длинный ряд несправедливостей. Ваш отец и мать жили и умерли бедными, вас воспитали в бедности, и в то же время какие тяжелые годы переживали арендаторы Шоса! И что пережил сам мистер Эбэнезер, мог бы я прибавить, если бы это меня хоть сколько интересовало!
– - Во всем этом самое странное то, -- сказал я, -- что характер человека мог так сильно измениться под влиянием внешних обстоятельств.
– - Верно, -- сказал мистер Ранкилер.
– - Но мне это кажется довольно естественным. Не мог же он не понять, что сыграл в этом деле очень некрасивую роль. Люди, знавшие эту историю, тут же отвернулись от него.
– - Хорошо, сэр, -- сказал я, -- это всё понятно, но какое именно отношение имеет ко мне?
– - Поместье несомненно принадлежит вам, -- отвечал стряпчий. -- Тем более, что ваш дядя умер не оставив потомства и претендовать на него более некому. Все бумаги находятся у меня, так что уже в ближайшее время вы сможете вступить в свои права.
Я удовлетворённо кивнул на это уверенное замечание стряпчего.
– - Вы можете рассказать мне, как именно умер мой дядя? -- спросил я.
– - Да, конечно, -- ответил мистер Ранкилер.
– - Рано утром третьего августа его видел пастух, гонящий утром стадо на выгон, он увидел вашего дядю бегущим в сторону города. Тот был так возбуждён, что производил впечатление буйно помешанного. Бормоча "Я разорён", "меня ограбили" и "всё пропало" он изо всех сил мчался в гору, одетый по-домашнему, в шлёпанцах и ночном колпаке. Там, на вершине холма, его и нашли мёртвым два часа спустя идущие в поле испольщики -- к этому времени его тело уже успело закоченеть. Констебль распорядился отнести покойного к доктору, который подтвердил, что смерть наступила от естественных причин, у старого джентльмена просто отказало сердце.
Я печально кивнул. Всё было ясно -- старый скряга видимо в тот злополучный день решил проверить свои тайники и обнаружил их все абсолютно пустыми. Что же, нельзя сказать, чтобы я не предполагал заранее подобного исхода выгребая из них золото. И нельзя сказать, будто подобное развитие событий меня особо расстраивало, мстить ведь дяде мне было не за что, я заранее знал на что иду.
Мистер Ранкилер предложил мне пожить некоторое время у него, но я отказался, ссылаясь на свою занятость в ближайшие несколько дней. Пообещав оформить по всем правилам моё наследство максимум за неделю, стряпчий проводил меня до самой двери, а его клерк любезно довёл меня до самой лучшей в Куинзферри одёжной лавки, где я потратил значительную часть из остававшегося у меня золота на покупку подходящего моему статусу готового платья, а так-же разных
Следующим утром Эйли предстояло найти и купить стоящий на отшибе недорогой домик, расположенный где-нибудь на половине пути между Куинзферри и Глазго. Он занимал одну из ключевых частей в моём главном плане на будущее. Переодевшийся в одежду зажиточного горожанина Алан ещё до рассвета отправлялся покупать лошадей и пару крытых повозок, тратя остаток нашего золота. Я же выдвигался на разведку местности, при этом чувствуя себя очень странно, так как в этот раз не брал с собой оружия кроме маленького стилета, надёжно спрятанного за отворотом сюртука. Но сегодня я изображал из себя небогатого горожанина, и сунь я в карман пистолет, либо же нацепив на пояс длинный кинжал, рисковал бы напрочь выпасть из задуманного образа. Итак, уверенный, что сегодняшний день пройдёт мирно, я на скорую руку перекусил в таверне бобоми со свининой и отправился в путь.
Глазго мне понравился с первого взгляда. Как писал о нём Даниель Дефо, посетивший эти места почти четверть века назад: "Вне всякого сомнения, Глазго -- прекрасный город. Город располагается на северо-западном Британском побережье, в 32 километрах от устья реки Клайд. Главные улицы хороши и просторны, а застроены лучше, чем где бы то ни было. Все здания -- каменные и отлично сочетаются друг с другом как высотой, так и обликом своих фасадов. Нижние этажи их обычно опираются на квадратные дорические колонны, а не на круглые столбы, что добавляет как прочности, так и красоты зданиям. Своды между ними ведут в разнообразные торговые лавки. Одним словом, это чистейший, красивейший и лучше всего устроенный город Британии исключая разве что Лондон". Могу подписаться под каждым его словом. Особенно впечатляли районы для богатых и деловой район. В последнем располагались отделения двух крупнейших банков Шотландии. Я мало знал о них в прошлой жизни, но в этой заинтересовался больше, поскольку увидел в этом некий практический смысл. По моим впечатлениям, местные банки являлись финансовым выражением идущей столетиями в стране борьбы между католиками-якобитами и вигами-протестантами. Если чуть подробнее, то Банк Шотландии (англ. The Bank of Scotland Plc; гэльск. Banca na h-Alba) который был основан актом парламента Шотландии 17 июля 1695 года с целью поддержки предпринимательства в стране Стюартами, жёстко конкурировал с Королевским банком Шотландии, основанном в 1727 году и всецело поддерживающим нынешнюю власть. По замыслу новоявленных британских властей этот новый банк должен был стать противовесом старому Банку Шотландии, подозреваемому в якобитских симпатиях. В 1728 году Новый банк даже предпринял попытку вызвать банкротство Старого, скупив его чеки и представив их к оплате. Bank of Scotland вынужден был временно прекратить платежи, однако добиться его банкротства Royal Bank of Scotland не удалось. Тем не менее, Королевский банк сейчас находился в гораздо выигрышном положении, был обласкан властями, хотя и не пользовался особой любовью населения, особенно в Хайлэнде. Именно он занимался выплатами вознаграждений за пойманных якобитов и его отделение в Глазго было крупнейшим после Эдинбургского. По слухам в его хранилище постоянно лежало золота в фунтах, гинеях и соверенах на сумму в десятки миллионов фунтов стерлингов. Это несомненно были досужие байки. Миллион даже в гинеях потянул бы по весу больше на девять тонн, а в фунтах почти на пятнадцать! Да и помнится, если ничего не путаю, на конец восемнадцатого века весь банковский капитал Англии составлял всего восемь миллионов фунтов, разделённых на сотни отделений по всей стране (на самом деле 8 миллионов фунтов в то время составлял банковский капитал именно Королевского банка Шотландии). Поэтому я рассчитывал тысяч на 100-150 максимум, и то, чтобы вынести их мне требовалось две большие крытые телеги.
Да-да, именно так. Я собирался стать первым в здешней истории грабителем банков. Когда-то, в прошлой жизни, меня слегка заинтересовала эта тема. Интернет выдал мне, что первым крупным ограблением стало ограбление банка в будущих США. Из Нью-Йоркского Сити-Банка 19 марта 1831 года было похищено 245000 долларов. В то время сумма была поистине астрономической. Но некоторое время спустя грабителя задержали и значительная часть денег была возвращена. Из истории известно имя этого джентльмена ? Эдварт Смит, иммигрант из Англии. Порывшись в Интернете далее, я нашёл сведения о ещё более ранней дате. Ограбление банка Пенсильвании в Филадельфии якобы произошло в ночь с 31 августа на 1 сентября 1798 года. Но по зрелому размышлению над прочитанными подробностями преступлений я отчётливо понял, что это всё не то. Ограбления ни в одном из данных случаев по большому счёту и не было. Было просто банальное воровство со взломом, о котором охрана в момент его осуществления даже не догадывалась. Первое же настоящее вооружённое ограбление в прежней истории произошло только в 1863 году, опять таки в Североамериканских Штатах. В этот день некто Эдвард Грин, человек бешеного темперамента, вломился в банк в Мадлене (Массачусетс), выстрелил кассиру в голову и забрал из кассы 5000 долларов. А первое организованное ограбление случилось ещё позже. Прежняя история моего мира гласит, что первое организованное ограбление банка в мирное время произошло в 1866 году в Либерти (Миссури). Его совершила банда безработных, бывших партизан, воевавших на стороне Конфедерации. Во главе банды стояли братья Джеймс -- Фрэнк и Джесси. То есть, от сегодняшней даты, это должно было произойти почти через 115 лет!