Поддержание. Корпорация прогресса

Фабер М.

Ветер протащил по перрону фантик. Он противно шелестел, задевая о камни, и Том с неожиданной грустью подумал, как не хватает тут листьев: самых простых, живых, настоящих. Опавших, подхваченных ветром, взмывающих вверх. Не хватает весеннего сладковатого запаха, наполняющего воздух над Убежищами Коалиции. Нести дозор весной особенно приятно, настолько, что ребята готовы все правила нарушать, чтобы получить долгожданное «наказание» вне очереди. Том с улыбкой разглядывал траву под ногами. Живую. Участь городских деревьев ее еще не постигла.

Минуты тянулись медленно, солнце наполовину скрылось за горизонтом, ветер к ночи становился все холоднее. Раненая нога болела после длинной прогулки. Том начинал ощущать себя идиотом, хоть и не мог придумать,

зачем Максу понадобилось так его подставлять. Не было смысла даже выпроваживать его из квартиры, там все еще нечего брать. И ведь повелся же. Назначенное время наступило и успешно миновало. Пару раз Том порывался встать и уйти, но оставался, отстегивая несуществующему нанимателю еще пятнадцать минут. Руки так и чесались начистить безответственному соседу морду, дай только добраться. Останавливало занудное внутреннее чутье. Или просто лень было шевелиться.

Шаги Том услышал задолго до того, как человек появился из-за угла, потому и продолжал расслабленно сидеть, глядя вперед. Только самый натренированный взгляд мог бы заметить, как напряглась его спина, а мышцы приготовились к броску. Человек его не окликнул, но и удивления не выказал. Молча присел на край лавки слева, вытянул перед собой ноги в широких синих брюках, свисающих до земли и пачкающихся в пыли. Положил на колени перчатки. Знак доброй воли, теперь специальный материал не заглушал сигнал чипа. Том хмыкнул, не удержавшись, – слишком пафосным показался этот жест. Был в нем и второй скрытый смысл – блокировать чипы простым гражданам запрещалось. Человек обозначил свое место в пищевой цепочке. Игра в молчанку продолжалась. Мимо почти беззвучно пронесся короткий, всего из пары вагонов, грузовой поезд, оставил за собой поднятую порывом ветра пыль. Человек подхватил перчатку и чихнул в нее, Том встал, сделав вид, что собрался уйти. Ждать надоело.

– Знакомое лицо. – Голос показался слишком слащавым.

– Не могу ответить взаимностью. – Том сел обратно, удостоив собеседника лишь коротким взглядом.

– Добро пожаловать домой. Нравится у нас?

Все инстинкты Тома разом возопили об опасности. Поганое безлюдное место, прятаться негде, внимания не привлечет, даже засада не нужна. Он сильнее любого человека. Был. До прошлого года. Но явно слабее любого бластера.

– Деревьев не хватает.

Человек издал похожий на хихиканье звук.

– Действительно, – согласился он и продолжил деловым тоном: – Убивал?

Тому пришлось подключить самообладание, чтобы не повернуться к нему.

– Нет, – слишком поспешно.

– Понимаю, понимаю. – В голос вернулась слащавость, поднимаясь до предельной отметки. – Даже война уже не та, что раньше, не правда ли? Поддержание теперь требует «объекты», а не жертвы.

Куртка прилипла к спине. Была эта нелепая игра слов намеком или случайностью? Проверкой.

Человек встал. Ветер трепал широкие штанины, притягивая к ним взгляд Тома.

– Тебе позвонят через семь минут. Советую ответить.

И он, не оборачиваясь, удалился.

Ветер прошелестел знакомым фантиком в обратном направлении. Пахло дымом.

– Дешевый фокус, – плюнул ему вслед Том и поежился.

5. Заказ

Низкая одноместная машина ехала, легко покачиваясь на выбоинах в дорожном покрытии. Здесь, вдали от центра, никому не было до него дела. Том заставлял себя неотрывно смотреть в окно, радуясь, что не летит, тогда упереть во что-то взгляд стало бы сложнее. Еще на станции он первым делом осмотрел машину, прибывшую за ним в тот же момент, когда комм принял обещанный звонок, а механический голос пригласил его внутрь. Внешнее отсутствие камер только убеждало, что они были. Том чувствовал, что ввязался в игру, правил которой не разобрал, но был уверен, что составлены они не в его пользу. В раздумьях он не сразу заметил, как почти отгрыз ноготь на большом пальце, отрезвил вкус крови во рту. Он поспешно опустил руку, дернул пониже рукав куртки.

На город опустилась ночь, дорогу без

фонарей лишь изредка освещали незатемненные окна. Потом пропали и они, стоило машине пересечь красную голографическую полосу-стену, отделяющую закрытый центральный сектор от остальных. Никаких протестантов Том не заметил, зато удивился, что полоса никак не отреагировала на ее пересечение. Похоже, пропуском он обзавелся незаметно для себя, или, что вероятнее, машине разрешался въезд независимо от наличия пассажиров. Ее хозяин должен был обладать нехилым влиянием, чтобы такое устроить. Широкие дороги центра пустовали, фонари не горели. Дома появлялись и исчезали в окне безжизненными темными силуэтами, в них не было ни огонька, ни признака жизни. К обочинам жались припаркованные гравимашинки, брошенные дожидаться возвращения хозяев. Том попал в безлюдный город-призрак.

Вскоре дома сменил серый забор, высокий и гладкий, а судя по тускло светящимся знакам – еще и под напряжением. Такими огораживали особо опасные объекты. Вдоль забора мостились жилые фургоны для временных рабочих и фуры с неразличимыми в темноте надписями. Смахивало на большую стройку.

Когда машина наконец остановилась, снаружи не доносилось ни звука. Никаких намеков на присутствие встречающих. Том потянулся к кнопке на дверце, но в то же мгновение последняя с шипением отъехала сама. Он выбрался наружу, расправил плечи, простое действие отчего-то придавало уверенности. Свежий ночной воздух с едва заметным цветочным ароматом заполнил легкие, а Том непринужденно огляделся, решив, что пока ему ничего не угрожает. Его бы не везли сюда так долго и через сканеры на полосе, чтобы просто избавиться или схватить, слишком много следов осталось, на заброшенной станции вышло бы проще. Нет, его рассмотрели, изучили, измерили и признали годным, но для чего?

Теперь он стоял на той самой площадке, которую видел сегодня в Сети. Белые стены главного здания корпорации «Поддержание» нависали над ним, разрисованные узорами теней и огоньками охранных дронов, «спящих» вдоль крыши.

«А гостей-то вы не любите», – подумал Том, пересчитав те, что успел рассмотреть.

Выгравированный на дверях «глаз» пялился на него, стараясь рассмотреть самые мерзкие уголки души. Позади с шипением закрылась машина, свет в салоне и фары погасли. Том сглотнул – ощущение было такое, словно последний из живых только что бросил его в одиночестве. Он перенес вес тела с одной ноги на другую и скрестил руки на груди. Двери здания перед ним бесшумно распахнулись, представляя взору просторный холл. Вдоль стен освещенный тусклыми декоративными лампами, он казался огромной пещерой, дальний конец которой терялся во тьме. Справа из полуоткрытой двери на пол ложились голубые отблески от терминалов, должно быть, дежурка ночной охраны. Никто оттуда не появился, хотя Том не сомневался, что за ним пристально наблюдают. Из глубины холла медленно выплывало, увеличиваясь, светлое пятно, пока не превратилось в хрупкую девушку в белом костюме. Она остановилась у дверей, оглядела Тома с ног до головы, нахмурив высокий лоб, кивнула своим мыслям или инструкциям, слышимым только ею в ушном чипе, и жестом пригласила внутрь. Долго упрашивать не пришлось.

Кабинка лифта медленно направилась вниз, в другое время это бы даже порадовало, к подземельям Том привык, Убежища Коалиции мало от них отличались. Сейчас не покидала неизвестно с чего взявшаяся мысль о спуске в склеп. Спутница помалкивала, вжавшись в стену, словно задалась целью занимать как можно меньше места. Том покачивался на здоровой ноге, пытаясь дать отдых раненой. Лифт остановился, ожидая чего-то, девушка скользнула вдоль стены к двери и приложила руку к считывающему устройству. Мигнул голубой огонек, лифт спускался еще пару секунд. Том понял, что на нижние этажи требовался особый пропуск. Наконец створки разъехались, вперед простирался длинный ярко освещенный коридор минус седьмого этажа. С однотипными дверьми по обеим сторонам он напоминал гостиничный или больничный, только стены были выкрашены в глянцевый серый цвет. Серебристый.