Подъём вглубь
Шрифт:
– Не совсем. Видите ли, оборудование перестало работать в тот момент, когда визитёр зашёл в палату. Ничего записать не удалось. Насчёт камер вы правы. Извините, какой ещё другой мир? – удивился мужчина.
– Не бери в голову, – махнул рукой Ворон и зашёл в лифт.
Его собеседник за ним не последовал и вернулся к палате, в которой находился новый директор ДГБ. Вскоре оттуда вышли врач и несколько медсестёр. По спокойным лицам было видно, что пациенту ничего не угрожает, тем не менее филёр уточнил:
– Как
– Если он у вас снова рядом со взрывающейся бомбой не окажется опять, то доживёт до ста лет. Здоровье отменное, а с сердцем у всех в волнительные моменты проблемы бывают. Так что вы уж его поберегите, по крайней мере в ближайшие несколько дней, пока полностью не оправится.
– Когда ему можно будет домой?
– Отвечу вам, как и ему. Рекомендую полежать у нас, отдохнуть, витамины попить. Ну, а если сильное желание покинуть палату есть, то хоть завтра выпишем.
– Понял вас, спасибо, доктор.
Уже следующим утром Василий Степанович сидел на кухне своей квартиры в компании бутылки водки и гранёного стакана. Взглянув на это со стороны, можно было бы заподозрить вдовца в попытке заглушить боль многочисленных утрат с помощью алкоголя.
На самом же деле горячительный напиток уже был тут, когда майор вернулся. Елена Геннадиевна обычно пила алкоголь только по праздникам. Да и то исключительно шампанское. По её словам, даже дома нужно подавать хороший пример своим ученикам.
Трудно теперь сказать, действительно ли её волновали все те сотни детей, которые прошли обучение у неё в кабинете. Зато с полной уверенностью можно заявить, что судьба дочки, её воспитание и мировоззрение занимали в мыслях усопшей особое место.
Поскольку Кира была одной из учениц, мать старалась создавать в классе все условия для здоровой конкуренции и вместе с тем товарищества. Вырастить умную девушку с адекватными взглядами на мир у неё получилось. Но теперь их обеих нет в живых.
Сейчас Паук думал о последних минутах жизни своей женщины. Совсем одна, узнав о смерти единственного ребёнка и ранении супруга, она сначала попыталась усмирить нервы водкой, а когда не получилось, взяла длинный ремень майора и повесилась в спальне.
«Может это был упрёк? Она пыталась мне что-то этим сказать или меня просто не оказалось рядом в нужный момент? Может быть, бывай я чаще дома, такое не случилось бы?» – промелькнуло в голове одинокого мужчины.
Он ещё не видел тело своей жены. Многие другие отказались бы верить в смерть близкого человека, пока не убедятся в этом, пусть и ценой очередного удара по нервам, при виде бездыханного тела. Майору этого не требовалось.
За годы работы в ДГБ ему много раз приходилось видеть мертвецов, иногда даже самому превращать в них живых людей. Благодаря этому Василий Степанович понимал, что труп – набор костей, плоти и крови. Елена Геннадиевна сейчас ничем не отличается
«Папа», – вспомнился последний звонок Киры, когда он не нашёл минуты на разговор с дочерью. Паук был уверен, что никогда себя за это не простит. Сейчас майор стоял на распутье. Ему нужно было решить, как жить дальше и какими будут ближайшие действия.
Утрата заставила пошатнуться его убеждения. Не приди к нему в палату Гривастый, единственной целью стал бы его поиск. Однако, слова о вине майора в случившемся с дочкой не остались без внимания. Террорист, как минимум в этом, был абсолютно прав.
Кира была себе на уме и бунтовала против системы, взглядов отца. Пойти у неё на поводу было нельзя. Иначе о работе в ДГБ пришлось бы забыть и вместо поездок в контору на работу, забирал бы её оттуда с допросов после митингов и пикетом. При этом, уступи он ей, проводи больше времени в кругу семьи, всё сложилось бы иначе.
Теперь нужно было выбрать один путь из двух. Первый предложил мужчина в маске льва. Если верить его словам, пособничество может помочь ему увидеть дочь снова. Второй был более привычным и появился с подачи Ворона.
Ни один ни второй персонаж не вызывали особого доверия. Оба, очевидно, в последнюю очередь думали о судьбе майора, его горестях и моральном состоянии. Важна лишь возможная выгода в конце каждого из путей.
Работая с Вороном над поимкой Гривастого можно рассчитывать, в лучшем случае, на поимку последнего. Дочь и жену это не вернёт. Паук на секунду представил себя в том варианте будущего, в котором террорист за решёткой. Никаких эмоций по этому поводу не испытал, ни малейшего намёка на спокойствие.
Пляска под дудку врага противоречит всему его жизненному пути. И всё же надежда, пусть даже не рациональная, найти своего ребёнка, стоила больше справедливости и начинала медленно затмевать преданность государству, которому он столько лет служил.
Словно почувствовав колебания в душе Паука, раздался гимн страны. Телефон, лежавший рядом с открытой бутылкой водки, начал вибрировать. На экране высветились знакомые номер и абонент – Ворон. Пользоваться современными средствами связи Гордей не любил и делал это только в случаях крайней необходимости.
– Слушаю, – бесцветным голосом произнёс майор.
– Товарищ майор, мы тебя заждались. Когда сможешь подъехать?
– Что-то срочное? Мне… похороны организовать нужно, послезавтра уже получается.
– Давай не по телефону. Все ритуальные услуги будут на высшем уровне, даю слово. Уже дал поручение одному из наших.
Без каких-либо прощаний, звонок прервался. Удивительно, но в этот момент Паук почувствовал себя покойным ныне Михаилом Борисовичем. Бывало, майор также звонил своему непосредственному начальнику и чуть ли не указания давал.