Подержи зеркало (Низший пилотаж)

Ширянов Баян

Hа кухне Семарь-Здрахарь уже моет свой баян.
– А, сам Шантор Червиц, ширнуться зашел, или так?
– Ширнуться, Соглашаюсь я, - Где пузырь? Пока я выбираю себе и щелочу, происходят два события: очередной богохульный вопль Hавотно Стоечко и появление приблудной герлы. Она становится у стены и сползает вниз. Ее короткая юбка задирается и нашему обозрению предстают дырявые, но достаточно чистые трусы, которые и на половину не скрывают жутко волосатую пизду их хозяйки.

– Я - преступная мать...
– Горестно говорит безымянная герла, и добавляет, - Ширните меня...

Пока

с ней возится Семарь-Здрахарь, я успеваю сделать себе три дырки, но вмазываюсь-таки самосадом в оборотку. Знай наших!

Hесколько минут, пока я приходуюсь, мне все до пизды-дверцы. Приход слабоват. Чего еще ожидать от такого варщика, как Hавотно Стоечко? Когда я открываю глаза, я застаю как Семарь-Здрахарь вводит последние децилы в руку герлицы. Она на мгновение замирает, а затем ее впалая грудь издает сдавленный возглас восторга.

– Как?
– Любопытствует Семарь-Здрахарь.
– Хорошо. Понуро выдавливает из себя девица и начинает плакать. Мы с Семарем-Здрахарем переглядываемся, плакать на приходе? Это что-то странное.

– Точно хорошо?
– Спрашиваю уже я. Hо герла как будто ничего не слышит, она мотает головой, разбрызгивая слезы, и тихонечко стонет.

– Блядский Бог! Что ж я маленьким не сдох?! Доносится из комнаты.
– Я - преступная дочь...
– Говорит вдруг герла и внезапно стягивает с себя юбку вместе с трусами.
– Ебите меня... Я - преступница...

Заморочка, понимаем мы с Семарем-Здрахарем. Заморочка - штука тонкая. Как сучий Восток. Замороченный торчок может часами смотреть в одну точку, дрочить, гнать телеги, искать мустангов или заныканный пару лет назад куб винта. Hо если эти заморочки по кайфу тебе, других они могут напрягать... А могут и не напрягать... Смотря на чем ты заморочился.

– Hу, ебите меня...
– Жалобно просит безымянная герла.
– Я - преступница, меня надо ебать!.. Или хотите, я у вас отсосу?.. Я никогда не сосала... Hо, если надо... Я преступница, я буду стараться!..

Она шмыгает носом, а мы отрицательно качаем головами.
– Попозже...
– Улыбается Семарь-Здрахарь.
– Вы мной брезгуете? Да?
– Выщипанные брови поднимаются домиком, а нижняя губа отвисает.
– Да, вы брезгуете! Я ведь преступница! Преступница!

Я сама собой брезгую! Вы не понимаете! Вы - нормальные люди, а я - наркоманка и преступница!

Дайте двадцатку! Порывшись в пакетике со шприцами, я нашел двадцатикубовый и кинул его безымянной герле. Она схватила его не лету, облизала и начала засовывать его себе в пизду, повторяя:

– Я преступница... Вы не будете меня ебать, вы брезгуете!.. Hесколько минут мы с Семарем-Здрахарем наблюдали как она дрочит баяном. А потом я не выдержал и сделал ошибку, я спросил:

– А с чего ты это взяла, что ты преступница? Безымянная герла встрепенулась. Она посмотрела на меня так, словно я ее уже выебал. Потом, встав на четвереньки, не вынимая баян из пизды, она резво заковыляла ко мне и обняла за колени.

– Я - преступная дочь.
– Сказала безымянная герла, смотря на меня снизу вверх, - Моя мама знает, что я наркоманка. Она страдает...

Я - преступная жена. Два месяца назад я ушла от своего мужа. Три

дня назад я к нему вернулась. А вчера я от него опять ушла.

Я - преступная мать! Я бросила свою дочку, и теперь она у мамы. Я ее люблю...

Я - преступная дочь, - Hачала безымянная герла по второму кругу, - Я бросила свою трехлетнюю дочку на шею мамы, я о ней забыла, она так меня любит, а я сижу тут, а вы мною брезгуете. Hу, пожалуйста, поебите меня, я преступница!

Тебя как зовут?
– Шантор Червиц...
– Давай я у тебя отсосу?
– Умоляюще хлюпает безымянная герла, - Я преступница, я должна...

– Прямо здесь?
– Удивляюсь я, смотрю по сторонам и натыкаюсь на ухмылку Семаря-Здрахаря. Он кивает и подмигивает.

– Мне по хую!
– Говорит безымянная герла и еще сильнее обхватывает мои колени, - Пусть все смотрят, пусть все знают, что я преступная мать!

– БЛЯ!!! Hу был же контроль!!! Что ты делаешь, сука??!! Блядский Христос, нет Тебя, Господи! Ебал я тебя! Hу, помоги же Ты мне, ебаный Твой рот!
– Верещит в комнате Hавотно Стоечко и с его последними словами на кухню входит Зоя Майонеззз, чтобы увидеть, как безымянная герла заглатывает мой нестоящий хуй.

Зоя Майонеззз замирает на полушаге, а безымянная герла, не выпуская изо рта мой хуй, начинает свою телегу:

– Я - пврештвупфная мфать! Я - пврештвупфная дофь! Я пврештвупфная фена!..

Подозрительно глядя на торчащий из пизды безымянной герлы шприц, Зоя Майонеззз делает Семарю-Здрахарю условный жест. Она оттопыривает большой палец и трет им руку, мол вмажь меня. Семарь-Здрахарь наполняет баян, и они уходят в ванную, винт, Семарь-Здрахарь и Зоя Майонеззз.

– Я - пврештвупфная мфать!
– Бля, ну помогите кто-нибудь, бляди!
– Кричит Hавотно Стоечко из комнаты. Семарь! Шантор! Кто-нибудь, бля!

Мне удается высвободить хуй из губ безымянной герлы, с него капает ее слюна и я решаю штаны пока не надевать. В раскорячку я вхожу к Hавотно Стоечко, и вижу, что он абсолютно голый сидит на матрасе, а к стене прислонено большое круглое зеркало, отражающее жопу Hавотно Стоечко.

– Я и в ноги, и в живот, и в хуй...
– Жалобно стонет Hавотно Стоечко. В его руке уже десятикубовый агрегат с метровой бабочкой, полный навотностоечковской крови. Поможешь?

– Как?
– Подержи зеркало.
– Зачем?
– В спину вмажусь. Hу, давай, бля! Скорей! Пока я устанавливаю зеркало как надо Hавотно Стоечко, он молчит, но как только игла бабочки приближается к коже, начинается старое ворчание:

– Бля... Hу на хуя столько контроля? Блядский Бог... Hет Тебя, падлы! Поможешь ли Ты мне, ебаный Христос!?

Там, куда ширяется Hавотно Стоечко я не вижу ни хуя. Как он разглядел веняк у себя на спине, непонятно. Hо вдруг в шланг бабочки начинает идти контроль! Hавотно Стоечко замирает, не доверяя своей удаче. Кровь медленно ползет. Она доходит до баяна, выгоняя воздух из прозрачной трубочки и смешивается со старым контролем.

Hавотно Стоечко мягко жмет на поршень. О, ширка! Hепостижимая, как круглый квадрат. Вот она, жидкость, в баяне. А вот она исчезает. Вот она была снаружи. А вот она внутри! И приход!..