Подкидной в далёкой галактике
Шрифт:
Большой босс задумался, подбирая наиболее нейтральные слова, а потом махнул рукой и решил говорить на прямую
... — Денег нам надо поднять. В смысле нам, это клану моему. Много денег. У нас зашибенский ребёнок определился.
— Я не совсем понял, в каком смысле зашибенский?
— Ох тыж. Неужто не знаешь про то? Да ладно, не тушуйся, тыж с окраины какой-то? — Азат кивнул — Ну вот, у вас такое поди редкость. В общем слушай внимательно.
Из рассказов Штерна землянин выяснил, что зашибенский ребёнок — это разумный с очень высоким индексом интеллекта. За две с половиной сотни. В центре Содружества есть планета Зашибен,
— Так что совет клана решил ему ставить индивидуальную нейросеть. А это, во-первых, дорого, а во-вторых требуется сделать тихо и аккуратно. И сейчас мы собираем деньги. Все собирают. Даже Дукса твоя всё что могла — выскребла.
— И много индивидуальная нейросеть будет стоить?
— Много. Только саму нейросеть вырастить стоит полтора миллиона. Ещё четыре с половиной миллиона будут стоить имплантаты. Мы планируем сразу вместе всё вырастить. От этого там приросты всяких разных параметров будут. Так что тут надо закладываться по максимуму. Ну и установка будет около двух сотен китов стоить. С доставкой, конфиденциальностью и прочим.
— Серьёзный заход.
— Не то слово, что серьёзный. Я тебе больше скажу: имея такого разумного в наших рядах, мы сможем забрать себе всю «Химию и жизнь» вместе со-станцией. Планы то такие давно строились, но всё ресурсов не хватало. А тут они и сами будут рады сдаться.
— Дядя Штерн, а что — то мне подозрительно, что вы мне так все свои планы рассказали.
— Хех. Так это Дуксе своей скажи спасибо. Она совету клана заявила, что имеет на тебя большие планы. В том числе ввести в клан. Кстати, такое в первый раз за ней. Крепко она на тебя запала.
— Вот оно значит, как? А моё мнение никого не интересует?
— Неа. Вот ты сам рассуди, ну кому интересно мнение законтрактованного ассенизатора, происхождением откуда-то с краю? А Дукс — это какая ни есть, а величина.
— Значит, как не барахтайся...
— Ага. Да ты не дёргайся без нужды. Кан у нас приличный. Из своих мы кровь не сосём и в обиду не даём. А пустят тебя в клан или нет — ещё и не известно. Но вот если ты придумаешь, где взять миллион-другой, то тогда не как приживалка, а полноправный член клана можешь быть.
— Да что тут думать? В нашем секторе только тысяч десять живёт. С каждого по две сотни — вот и два миллиона.
— Ты себе как это представляешь?
— Я себе это по-разному представляю. Например, как налог на здоровье. Ежегодный. Или как разовый добровольный взнос в фонд помощи особо нуждающемуся.
Старый мафиозо задумался
— Нет. Нам такое не подойдёт. Такое можно провернуть, конечно, но только потом это может привлечь крупные организации. Всё же несколько корпов в месяц. И нам тогда придётся всё бросать и уходить. Жирный кусок выходит слишком. Нам не удержать. Надо как-то изящнее.
— Тогда лотерея.
— Это что за штука?
— Это такой вид покупки совместной. Ну, например, есть комбез — Азат указал на комбез Штерна — и стоит он скажем двадцать пять кредитов. А сотне людей как раз нужен комбез. И скажем, каждый готов заплатить по одному кредиту, что значительно дешевле стоимости комбеза. Сто человек скинулись, а потом покупается один комбез и бросается жребий, кому этот комбез достанется.
— Стоп. На сотню можно купить четыре комбеза. Почему только один покупается? — глаза большого босса заблестели, а щёки покрылись румянцем
— Потому что семьдесят пять забирает себе организатор. Их этих кредитов он оплачивает устройство для жребия, рекламу, продажу билетов лотерейных. Прибыль себе, опять же.
— Лихо. А жребий как делать? Кто тебе поверит, что это не подстроено?
— А мы сделаем чисто механическое устройство без капли электроники.
— Это как?
— Мы сделаем барабан. Прозрачный барабан. В который надо будет заложить, например, тридцать шесть шаров. Шары не прозрачные и разборные. Внутри номер. Барабан вращается и мешает шары случайным образом. А потом специальный человек достаёт из барабана скажем шесть шаров. Шары вскрываются и получаем номер.
— И кто получит твой комбез?
— А мы будем лотерейку пустой продавать. А игрок из тридцати шести номеров сам выберет шесть.
— Так тебе после жребия любой нарисует правильную комбинацию.
— Точно. Поэтому рисовать будут до жребия. А нам, как устроителям сообщать свои варианты. И мы на каждого вариант их зафиксируем у себя. А потом найдём победителя, если он есть и отдадим ему выигрыш.
— Хм. Может и выгорит. И даже наверняка получится. Но у меня последний вопрос: один — два раза комбез ещё можно разыграть, а потом он уже и не нужен никому будет. Новые выдадут.
— А если не комбез разыгрывать?
— А что, например?
— Да разное можно. Кредиты, приличную еду, стимуляторы, свободу?
— Свободу?
— Ну да. Суперприз — тому, кто правильно все шесть номеров отгадал в качестве приза — выкуп контракта и иди куда хочешь.
— Сработает! Точно сработает! С корпорацией договоримся — они в долю войдут.
22
— Уважаемый (непроизносимое имя с номером социальной значимости в пределах первых десяти тысяч)...
— Только не говорите, коллега, что у вас опять нужно прогноз Аналитика посмотреть.
— Ну, не совсем так.
— А как?
— Дело в том, что по нашему эксперименту (сложный и ёмкий термин, обозначающий процедуру преднамеренного введения в заблуждение разумного с последующим извлечением преимуществ при полном отсутствии возможностей это доказать в дальнейшем) Аналитик отказывается строить прогнозы совершенно.
— Однако. И чем же он мотивирует свой отказ?
— Дело в том, что в локальном пространстве нашего эксперимента сложилась точка бифуркации. Она вызвана...