Подкидыш для депутата. Выбор сердца
Шрифт:
Зажмуриваюсь и сглатываю слезы. Значит, я не ослышалась. И Леша действительно решил шантажировать меня Машей. Удар под дых. В последний раз мне было так же больно, когда я потеряла ребенка. И вот опять все может повториться…
— Как ты понял? — мой голос срывается.
— Догадался. Хватило твоей реплики про Машеньку и документы, — хмыкает с ликованием. — Так сблизились с этим депутатишкой? Семью построить решили? А вот хрен вам! Один мой звонок — и малую заберут. «Уважаемый» не упустит случая этого Су… Щукина наказать. И за информацию меня, думаю, вознаградит.
— Какой
— Не я такой, жизнь такая, — противно смеется. — Давай успокаивайся, женушка, приходи в себя. И возвращайся. Приму тебя, так уж и быть. Б/у-шную, правда. Эх, придется тебе долго вымаливать мое прощение…
— Заткнись, — цежу сквозь зубы.
Подумав, протягиваю ему папку с документами на клубы. Но стоит Леше податься вперед, как я тут же забираю бумаги.
— Тебе ведь это нужно? — прищуриваюсь ехидно. — А мне — свобода.
— Что… ты?
Леша ослабляет ворот рубашки, словно в комнате стало душно. Хотя это не так. Он просто нервничает, что мне на руку.
— Я предлагаю сделку, — улыбаюсь искусственно. — Клубы я перепишу на тебя, но взамен ты отказываешься от части дома и даешь мне развод. Разойдемся по-мирному. Это в твоих интересах. Жить я с тобой не буду, спать — тем более. Не согласишься на мои условия, дождусь удобного случая и вообще отравлю тебя.
Леша поднимается, но я тут же следую его примеру. Не позволю смотреть на меня сверху вниз. Мы на равных. Я готова противостоять ненавистному мужчине. Тот чувствует мой боевой настрой. Окидывает меня удивленным взглядом и откашливается.
— Ну, Катенька, — мило воркует он, отчего меня передергивает, — кто ж тебя любить так будет?
— Как ты? — нервно хихикаю. — О нет, спасибо! Сыта по горло.
Муж хмурится, делает паузу — и вновь меняет тактику.
— Не знаю, не знаю, — задумчиво потирает подбородок, покрытый трехдневной щетиной. — Зачем мне с тобой разводиться? Ты ничего такая, даже иногда мне нравилась. Только блондинкой была эффектнее, — уточняет зачем-то. — Выгоднее оставить и тебя, и дом, и клубы. Не находишь?
— Отравлю! — повторяю убедительно. — Говорю же, терять мне нечего.
Судя по искаженной гримасе Леши, он мне верит. Честно говоря, я и сама уже ожидаю от себя чего угодно…
— Вот стерва, — чуть слышно тянет муж.
— Сам меня такой сделал, — пожимаю плечами. — Знаешь что? Достал!
Выхватываю из папки документы на объекты, сминаю и чуть надрываю договор ровно посередине. Леша в панике округляет глаза, отступает назад и примирительно поднимает руки вверх.
— Ты что! Истеричка! — удивленно хрипит он, а я делаю еще один надрыв. — Ладно-ладно! Успокойся! Согласен на все твои условия! — лихорадочно кивает.
Ухмыляюсь победно, вздергиваю подбородок, но не спешу расправлять бумаги. Еще минуточку хочу понаблюдать за страданиями Леши. Наконец, разжимаю ладони и небрежно запихиваю документы в папку.
— Завтра подаем на развод! — постановляю, не скрывая своего довольства. — А сейчас убирайся!
Леша пятится к двери, поглядывая при этом на договор в моих руках,
— Если передумаешь, только скажи. Я же всегда тебя приму обратно, — внезапно говорит Леша, задержавшись на пороге.
— Пошел вон! — срываюсь на вопль.
Как только за бывшим мужем, наконец, захлопывается дверь, я устало опускаюсь на диван, откидываюсь на спинку и расслабленно выдыхаю. Сегодня была тяжелая битва, однако ее исход меня устраивает. Прикрываю глаза и легко улыбаюсь. Совсем немного — и я буду свободна. Об остальном подумаю чуть позже.
Глава 13
Две недели спустя
Екатерина
— Как ты? — интересуется мама, стоит мне появиться на пороге кухни.
Здесь меня ждет традиционный семейный завтрак с блинчиками. Но в очередной раз меня тошнит от одного их запаха. Странно. Вкусы поменялись?
— Дозвонилась? — кивает она на мобильный в моих руках.
Крепче сжимаю телефон, тяжело вздыхаю и отрицательно качаю головой.
— Поедешь к нему? — спрашивает чуть слышно.
Ей не нужно называть имя, чтобы я поняла, о ком речь. Сразу после ухода Леши мне пришлось рассказать маме обо всем, что произошло за последние несколько месяцев. О прощальной записке бывшего мужа, о плане мести, о Диме, о Машеньке. Утаила я только одно — имя Емельяненко. Не зря Кобылин предпочитает произносить его шепотом. Не стоит лишних людей впутывать в грязные игры высокопоставленных лиц.
Кроме того, о моем отношении к Диме я тоже не сказала, но мама, кажется, поняла все без слов.
— Зачем? Что я ему скажу? — пожимаю я плечами.
— Как что? Правду!
— Не поверит, — произношу со стоном. — Никогда больше он мне не поверит. Я слишком хорошо узнала его за то время, что мы были вместе.
— Ты ведь любишь его? — спрашивает очевидное.
— Конечно, — выпаливаю незамедлительно, потому что ни капли не сомневаюсь.
— Тогда борись!
Мама настроена воинственно. И меня радует, что наконец-то она на моей стороне. Доверяет, видит во мне не избалованную девчонку, а женщину, повзрослевшую, пусть и побитую этой жестокой жизнью.
— Не могу, мам, сил нет, — хнычу обреченно. — Я устала бороться.
Мама внимательно сканирует меня всю, останавливается на лице и хмурится.
— Кстати, выглядишь ты тоже неважно, — упирает руки в бока. — Похудела сильно, не ешь почти ничего, с лица спала. Бледная совсем. И с каждым днем все больше чахнешь. Хватит изводить себя!
Легко сказать! Ведь не проходит и секунды, чтобы я не думала о Машеньке и Диме. И о тех днях, когда мы были по-настоящему счастливы.
— Да, наверное, ты права, — произношу машинально и решаю перевести тему. — К тому же, у меня хорошие новости! Вчера наш брак с Кобылиным официально был расторгнут! Я заставила его приплатить сотруднице ЗАГСа, чтобы нас развели быстрее. Раньше, чем пройдет «месяц на примирение». Так что теперь я свободна. Осталось только фамилию девичью вернуть — не хочу Кобылиной быть!