Подкидыш для хулигана
Шрифт:
— А потом развод? – растерянно спросила я. — И почему я, а, Горин?
— Ну, ты вся такая правильная. Кто же еще? И да, потом развод. И деньги я достану, все по-честному, – подмигнул парень.
Насчет денег я и не переживала. Привыкла, что Горин ими сорит, и два миллиона для него, конечно, не копейки, но и не такая неподъемная сумма, как для меня.
Согласиться я не могу, но и отказаться язык не поворачивается. Эти деньги нас с папой бы спасли.
— Ты согласна? – поторопил мажор. – Нам до пяти вечера нужно успеть
— Я-а-а… - протянула, не зная, что ответить, и снова взглянула на уже заснувшую малышку. – Так, Горин. В опеку нужно с Марьяной явиться? Сегодня?
— Угу.
Это не Горин, это горе какое-то.
— Тогда поехали. Только не в опеку, а за нормальными вещами для малышки, – я села на заднее сидение, оказавшись рядом с маленькой девочкой. – Марьяну нужно переодеть, расчесать, и как следует отмыть от краски. Иначе ее отберут у тебя, и правильно сделают.
— А потом? – Горин сел за руль, завел машину, и мы выехали с парковки университета.
— А потом посмотрим, – вздохнула я, и покачала головой.
Мой страшный сон о том, что от мажора мне не отделаться, сбывается.
ГЛАВА 2
ЛЕША
«Ты пчела – я пчеловод
А мы любим мед
А мне повезет, с тобой мне повезет»
— Горин, выключи это! Прекрати издеваться! – возмутилась Пчелкина с заднего сидения.
Пыхтит, как еж. Смешная такая, обидчивая. И из-за этого поддразнивать Таню еще приятнее. Может, не реагируй она в школе на меня, я бы успокоился, оставил ее в покое. Но поджатые, как у библиотекарши губы, глаза, полные упрека… ну смешно же!
У каждого в детстве было увлечение. Кто-то в футбол любил гонять. Кто-то марки собирал, или в рпг играл. А я любил доставать очкастую Таню Пчелкину, которая от меня шарахалась, как от огня. Только ради нее школу не прогуливал, чтобы веселье не пропускать. И иногда заходил в своих шутках дальше, чем нужно.
Делаю погромче дебильную песню, и немелодично подпеваю:
— Ты пчела – я пчеловод…
— Горин! – прошипела пчелка. — Я сейчас пошлю тебя куда подальше вместе с твоей проблемой, ясно? И я не шучу!
— Ты не умеешь шутить, – вздохнул, и выключил радио. — Нет у тебя чувства юмора.
— Зато у меня ногти есть. Длинные. Они мне чувство юмора заменяют, когда нужно некоторым шутникам лица расцарапать.
— Лучше расцарапай мне спину, м? Мы же поженимся скоро, – наблюдаю за Пчелкиной в зеркало заднего вида, и смеюсь, увидев любимое выражение лица – ну вот, губы поджала, обиженка какая. — Эй, ладно-ладно, пошутил я. Куда сначала? За вещами, или Марьяшу отмыватьть? Я ей купил всякого шмотья, она сама выбирала, кстати.
— Да я вижу, что сама выбирала. Ужас какой. Поехали в торговый центр. И почему она в краске вся?
— Потому что рисовать любит. Я же не сволочь, чтобы у ребенка краски отбирать.
— Зато в машине ты ее запер, –
Ну запер. Я ей воду оставил вообще-то. Итак прогуливал сколько времени. Я бы и сегодня в универ не пошел, не приди мне в голову гениальная идея, как совместить приятное с полезным.
Что ни говори, но Таня лучше всех подходит на роль временной жены. Адвокат застращал меня, что ребенка не отдадут свободному парню, который универ даже не окончил. Тем более, послужной список у меня… сомнительный: пара приводов, отчисление из МГИМО с фанфарами и фейерверками.
А Пчелкина – это Пчелкина. Ботан от рождения, ходила по универу, долги со всех трясла. Значит, нужны бабки. Два мульта, конечно, сумма ого-го, но батя долго жестить не будет. Разблокирует карты, и я порадую пчелку. Все в шоколаде будем. Пчелкиной – бабки, мне – Марьяна, и вдобавок постебусь над Таней как следует. Она хоть отвечать научилась.
— Я вас подожду где-то здесь, – киваю на фудкорт, и выдаю пчелке свою личную карту, на которой денег хватит в лучшем случае на месяц. — Покупайте, что хотите.
— Тетя, а как вас зовут? – подает голос Марьяна, дергая Таню за юбку.
Девочку я снова разбудил, заставил выйти из машины, и она вряд ли понимает, что происходит.
— Таня, – пчелка садится, чтобы быть вровень с малышкой. — А ты Марьяна?
— Я тигр-р-р-ра, - смешно прорычала девочка.
Стас, кажется, скороговорки с ней разучивал, чтобы не картавила. И Марьяна сейчас просто обожает все слова, в которых есть буква «р», которая раньше в ее исполнении звучала, как «л».
— Хорошо. Тигра, устроим шопинг? И… чем от тебя пахнет? – принюхалась Таня к стоящей рядом с ней малышке. Подняла на меня голову, и вопросительно поинтересовалась: — Горин?
Хм, ну голову я Марьяне мыл. И лицо умывал. Зубы чистили вместе. А в ванной-то как ее мыть? Страшно одну оставлять, вдруг утонет. Вот и попахивает малость, ничего критичного. Хотя Таня, судя по ее лицу, окончательно во мне разочаровалась.
— Я няню думал найти, но все времени не было, – смутился, объясняя неопрятность ребенка.
— Ясно. Никакого фудкорта, Горин. Пойдешь с нами, – раскомандовалась властная пчелка. — Сейчас купим приличное платье, обувь, белье, и поедем к тебе. А потом в опеку.
— Значит, согласна?
Уфф, все же, я сомневался, что Таня на деньги поведется. Слишком сильно она меня не любит, и, что греха таить, побаивается. Но кажется, обаяние Марьяны, или как она сама себя называет, тигры, сделало свое дело – Пчелкина повелась.
«Или не обаяние» – подумал я, наблюдая, с какой жалостью Таня смотрит на мелкую. А меня она возмущением окатывает.
Прям тигра и тигрица, того и гляди, покусает.
— Сначала посмотрим, что опека скажет. Но я в любом случае не доверю тебе ребенка, – высокомерно произнесла Таня, и тихо добавила: — Угробишь же ее, балбес.