Подкидыши чужих галактик

Грай Татьяна

– Не скажи, не скажи...
– пробормотал инспектор, вглядываясь в один из экранов.
– Кейт, увеличь-ка вот это, лапушка.

Левинский дал максимальное увеличение. Он, как и все остальные, далеко не сразу понял, что сумел углядеть инспектор в чудовищных зарослях странных растений. Но потом он увидел...

На самом деле это оказалось поверхностью бывшего океана, над которой переплелись гигантские жгуты сине-зеленых водорослей. А в их гуще, на границе воды и атмосферы, висел трехметровый октаэдр, представлявший

собой сгусток безумной черноты...

– Вот он, зараза, - сказал Даниил Петрович.
– Надо же, как быстро нашелся. Уж не знаю, то ли это к счастью, то ли наоборот...

– И что ты собираешься с ним делать?
– полюбопытствовал Раджив Хедден.

– Еще не знаю, - честно ответил Ольшес.
– Но пока он там висит, здесь точно ничего не изменится. Несмотря на то, что он давно уже не активен. Лучей-то не видно, а?

– Ха! А потом - изменится?
– язвительно произнес Раджив.
– Или ты предполагаешь все это просто выгрести и выбросить, а планету засеять ромашками?

– Подумаем, подумаем, - негромко сказал Даниил Петрович.

Члены команды с интересом посмотрели на него. У инспектора явно родилась какая-то идея. Но какая - никто не мог себе даже вообразить.

И никто не представлял, как можно вернуть планете прежний облик. Все они не раз просматривали запись передачи дарейтов, все знали, как выглядела их планета до того, как на нее свалились неведомо откуда розовокожие гуманоиды. И все видели, во что она превратилась теперь...

Теперь...

На месте бывшего океана и морей, в которых жили дарейты, колыхалось нечто, напоминающее тропические джунгли, но стократ увеличенное, утолщенное, распухшее... и все это были водоросли, вылезшие из воды на воздух. Зонды показали, что лишь на самых больших глубинах осталась свободная вода. Все остальное было забито водорослями. Но несмотря на то, что зеленые, синие и коричневые монстры заполнили, казалось, каждый кубический сантиметр пространства, в их гуще кипела жизнь. Там мельтешили микроскопические рыбы, морские ежи и звезды, там ползали крошечные моллюски, там, пристроившись прямо на стволах водорослей, шевелились полупрозрачные актинии размером с ноготь, неторопливо проплывали разноцветные медузы ростом с горошину...

Хедден только постанывал, глядя на все это.

Ольшес наконец скосил на него глаза и сказал:

– Ну, для тебя тут в любом случае работенки достаточно, а? Лови всех подряд, развлекайся! А заодно проверь, не подойдет ли новая среда дарейтам - по основным параметрам, конечно.

Раджив зашипел, как рассерженный кот, и повернулся к Корину.

– Все образцы, какие только соберут зонды, - сразу ко мне в лабораторию, - сказал он и, громко топая, вышел из рубки. Будь здесь дверь, которой можно было бы хлопнуть - уж он бы ею хлопнул, подумал Ольшес.

– Давай-ка сушу, - сказал он Левинскому.

Тот лишь протянул руку к пульту,

чтобы вызвать зонды, висящие над материком, как Ольшес вдруг крикнул:

– Стой!

Левинский замер.

– А это еще что такое?
– потрясенным шепотом произнес инспектор, тыча пальцем в один из экранов.

– Ой...
– пискнул Кейт, и, максимально увеличив это изображение, одновременно дал команду зонду опуститься немного ниже.

Командир и Ирвин шагнули поближе, напряженно вглядываясь...

Зонд, повисший над верхушками торчащих из воды гигантских водорослей, направил один из своих объективов прямиком на маленькое темно-зеленое существо, притаившееся между узкими острыми листьями. Существо всеми своими двенадцатью щупальцами обхватило черешок листа и таращило на зонд выпуклые черные глаза, разинув белый клювик.

– Дарейт?..
– неуверенно произнес Ирвин.

– Ну и ну...
– пробормотал Рамир.

Левинский оглянулся на инспектора. Тот впился взглядом в крохотного осьминога, словно пытаясь прямо отсюда, с орбиты, через экран, на который шло изображение с зонда, передать малютке какую-то мысль.

Но осьминог, само собой, не мог услышать Ольшеса.

Впрочем, тот и сам прекрасно это знал.

– Ладно, - сказал наконец Даниил Петрович.
– Давайте мне шлюп. Я пошел погулять. Что там у нас с атмосферой и прочим?

– Нормально, - ответил Корин.
– Можешь отправляться в чем мать родила, вреда не будет.

– А можно, я все-таки оденусь?
– не удержался Ольшес.

– Как хочешь, - пожал плечами Корин.
– Тебе гулять, ты и решай.

– Ну, спасибо, родной...
– пробормотал Ольшес, выходя из рубки.

Через пять минут шлюп был готов к спуску. Хеддену очень хотелось отправиться на поверхность вместе с инспектором, но тот и слышать ничего не хотел. Если биологу тоже приспичило погулять, сказал он, так кто ему мешает взять второй шлюп и отправиться по собственному маршруту? А он, инспектор, любит бродить по новым планетам в одиночестве. Чтобы никто не мешал думать о полезном и прекрасном. И всё. А некоторым инженерам и техникам он бы порекомендовал, не откладывая, заняться тем черненьким октаэдром. Ему, инспектору, очень хочется знать, что это за фиговина такая. И чего от нее можно ожидать в будущем.

Натянув гидрокостюм и повесив на шею маску, Ольшес открыл люк и по стволу ближайшей синей водоросли соскользнул к поверхности воды. Объектив зонда указывал в нужную точку, но осьминог уже куда-то сбежал. Зная, что Левинский не спускал глаз со странного существа, Ольшес спросил:

– Кейт, куда он направился?

– Он ниже спустился, - ответил Кейт.
– Под листком прячется, его сейчас не видно.

Ольшес приложил руку к стволу водоросли.

– Где?

– На три листа вниз, слева, - уверенно сказал Левинский.