Подлец высшей академии
Шрифт:
Что? Как такое возможно?
Габриэль стоял на месте, опустив голову, отчего длинные пряди волос спадали на его лицо.
Получается, все эти чувства, головокружительные эмоции и ощущения были ненастоящими? Это всего лишь результат чей-то магии?!
— Ты ведь догадывался об этом, — в голосе Себастьяна слышался победный тон, а я едва дышала, пораженная до глубины души. — Не так ли, брат?
— Замолчи, — вкрадчиво ответил он и сорвался с места, выпустив одно атакующее заклинание за другим.
Вверх
Нет.
Этого просто не может быть.
— Нам нужно уходить… — произнесла мама, мягко касаясь моего плеча, пока я все еще прибывала в шоке, не решаясь открыть глаза.
Мир рушился вокруг. Вспышки и раскаты маны доносились со всех сторон, разряженный воздух становился горячим, раскалённым.
— Они здесь камня на камне не оставят. Мы проиграли!
— Нет, — раздался ровный голос Линзаэля над ухом. — Еще ничего не кончено. К тому же, мы не можем уйти. За пределами тронного зала стоит барьер. Себастьян опустил его, как только пришел!
Я слушала разговор мамы и брата отдаленно, думая лишь о том, что узнала минуту назад…
Я не могла поверить, но все слишком сильно походило на правду.
Меня тянуло к Габриэлю Мейзу с той самой минуты, как я переступила порог его кабинета и заглянула ему в глаза. Я ненавидела его, но не могла сопротивляться внезапно нахлынувшим чувствам, что испытывала к этому магу. Я будто растворялась в нем, пока окончательно не потеряла себя.
Все это ошибка. Проделки чей-то невероятной жестокости.
— Прости меня, Ри… — внезапно прошептал брат, обратившись ко мне, и его слова будто пронзили насквозь.
Неприятный холод пронесся по коже, и я широко распахнула заплаканные глаза.
— Ты… — изумленно прошептала, пока все вокруг разрушалось, раздаваясь звуками ожесточенного боя. — Ты это сделал…
Я растерянно смотрела в голубые глаза брата, которым верила безукоризненно, и чувствовала себя преданной, убитой им.
— Ри, я должен был сделать это. Наша империя…
— Ты хоть представляешь, что натворил? — шепотом перебила, медленно отстраняясь. — Хоть понимаешь, на что меня обрек?
Он вынужденно поставил меня на пол, и я сильно пошатнулась, опираясь на руку мамы.
— Я все объясню… — но я уже не собиралась слушать.
— Ты связал меня с тем, кого я винила в твоей смерти. Я оплакивала тебя… ненавидела его… и каждый раз умирала от своих чувств, испытывая вину!
Черное пламя вспыхнуло в стороне, окутав трон, но я даже не обернулась, вглядываясь в печальные глаза брата.
Сейчас рушился не только мой мир, но и моя семья.
— У меня не было другого выхода. Я пожертвовал нами, чтобы спасти империю!
— Ты знала? — произнесла, вдруг обратившись к маме. — Поэтому отправила
— Прости, родная… — ответила она, ласково коснувшись губами моего виска. — Мы все пожертвовали чем-то.
Я оказалась пешкой в одной большой игре. В игре, в которой для меня все пазлы мозаики наконец-то сложились воедино.
Неожиданно пол дрогнул, и красная волна маны прошла сквозь нас и стены, уходя далеко за пределы тронного зала.
Я обернулась и увидела, как Габриэль и Себастьян стоят друг напротив друга, тяжело дыша.
Их движения становились все более тяжелыми, сокрушительными, четкими. Они больше не использовали стихийные заклинания, а сражались ударами чистой маны, от которых разлетались оранжевые искры.
Они были равны. Их природа магии была одна.
— Этот мир давно прогнил, Габриэль… — Себастьян начал выходить из себя. Он хмурился, нанося все более яростные атаки. — Я лишь зачистил его для нас!
— Ты сделал это для себя! — ответил мой ректор, защищаясь, и я заметила на его шее кровь, что стекала под воротом рубашки до пальцев рук.
Я смотрела на него и… сердце замирало в груди. Чувства казались такими реальными, искренними, обжигающими.
Я знала, что такое магическая привязка. Понимала, что это навсегда.
Но все равно переживала за него и боялась потерять. Я любила его, пусть и не «по-настоящему»!
— У нас нет на это времени, толпы неодаренных уже у ворот! Вставай со мной рядом, и мы вновь будем вместе, как в детстве. Брат за брата!
Габриэль отразил удар и вдруг резко остановился, опустив крепко сжатые кулаки, на которых выпирали вены.
Воцарилась гнетущая тишина.
— Габриэль… — настороженно прошептала его имя, и он посмотрел на меня.
На какое-то мгновение время словно остановилось, и я забыла, как дышать. Взгляд его янтарных глаз прожигал насквозь, выворачивал душу, касался самого естества.
Я не знала, как это объяснить, но отчетливо понимала, что больше не смогу без него.
— Нет, — внезапно твердо произнес он, обращаясь к брату, и по моей щеке скатилась слеза. — Ты посмел тронуть мое, пытался отнять жизнь у той, что стала для меня всем. И тебе это с рук не сойдет!
— Серьезно? — нервно уточнил Себастьян, откинув подол пальто и указав на нас пальцем. — Ты так же ненавидишь этих выродков, как и я! Мы вместе мечтали изменить этот мир, вместе пытались хоть что-то сделать… и вот теперь ты отказываешься от всего ради нее? Зная, что это лишь… жалкое искусство?!
— Это не искусство… — прошептал Габриэль, подняв руку по которой текла кровь. — Это любовь. Но тебе меня не понять, брат.
— Я защищал тебя все это время! Закрывал глаза императору на твои выходки! Устранял наших врагов, укрыв тебя в академии, а ты меня предал?!