Подлинная история Любки Фейгельман
Шрифт:
– Что вас еще беспокоит?
– Возможно, это детские страхи, но Альфонсина припугнула меня своим колдуном. Еще она пригрозила, что в случае моего отказа уколет меня ядовитым ногтем.
– Так это правда, что у нее ядовитый ноготь и она выписала колдуна из глухой африканской деревни?
Принц торопливо поправился:
– Припугнула и пригрозила в шутку, конечно. А там кто его знает… Не хочу думать о плохом, но после этих танцев… от нее можно ждать всего. Горячая кровь. Африканка!
На этом мы и расстались. Напоследок Сальвадор попросил меня:
– Знаете, чем вы меня очень обяжете… при случае скажите королеве… – он
После этого Сальвадор удалился, и я не успел ничего произнести ему в утешение.
VIII
С королевой Ядвигой нас сближало то, что мы праздновали день рождения в один день – 13 мая. По этому случаю я обычно дарил ей огромный букет свежих роз, пользуясь тем, что цветоводство – один из самых распространенных промыслов нашего маленького королевства и среди срезанных утром роз всегда можно выбрать самые свежие и благоухающие. Следовало позаботиться лишь о том, чтобы число роз в букете не напомнило Ядвиге о ее возрасте и не совпало с количеством прожитых ею лет, иначе был риск навлечь на себя гнев разобиженной королевы и испортить ей праздник. Впрочем, свой день рождения она давно уже не считала праздником, о чем свидетельствовала ее милая и озорная оговорка: вместо «принимаю поздравления» – «принимаю соболезнования».
Мне же Ядвига дарила в этот день миниатюрное издание кого-либо из классиков. Причем ей доставляло особое удовольствие заметить, что эта маленькая книжечка содержит все сочинения Шекспира, Шиллера или Гете. Разумеется, это была шутка, но я принимал ее всерьез, тотчас принимался отыскивать какое-нибудь редкое стихотворение или пьесу данных авторов и, конечно же, находил – к великому удовольствию королевы. «Прочтите! Прочтите!» – требовала она, и я читал, правда, уповая при этом не столько на зоркость моих глаз, способных разобрать мельчайший шрифт, сколько на безотказную надежность моей памяти, позволявшей мне прочитать наизусть то, что, увы, не уместилось в столь солидном фолианте.
Поэтому разговор с королевой, о коем просил меня принц, я отложил до 13 мая, считая это самым подходящим случаем. Разумеется, я не собирался заводить речь о памятнике, понимая, что Сальвадор хотел от меня другого. Он прочил меня на роль разведчика и тонкого дипломата, засланного в королевские покои для того, чтобы подготовить Ядвигу к демаршу невестки и по возможности смягчить ожидавший ее удар.
Тринадцатое мая для этого более всего подходило, тем более что и погода выдалась под стать торжественному дню (королева же к погоде весьма чувствительна). Паруса яхт, причаленных в заливе, ослепительно сияли на солнце. Пенные гребешки волн срезал набегавший бриз. С лопастей катамаранов, опутанных водорослями, стекали ручейки воды. Чайки, распластываясь над волнами, розовыми лапками выхватывали из воды мелкую рыбешку, успевавшую блеснуть серебряной чешуей перед тем, как исчезнуть в прожорливом клюве. И вся столица нашего королевства дышала негой приближающегося лета.
Правда, цифра «13» внушала некие суеверные опасения и предчувствия, но, в конце концов, дни рождения не выбирают. Да и в наш просвещенный век суеверия не обладают над нами такой властью, как во времена святого Бонавентуры, и нам гораздо больше грозит суесловие
Впрочем, я, кажется, пустился в ненужные рассуждения…
Когда оно наконец наступило, тринадцатое мая, я, как всегда в этот день, явился к королеве с букетом срезанных утром роз. От нее же получил миниатюрное издание Льва Толстого, с лукавым притворством удивляясь тому, что в него вошла и «Война и мир», и «Анна Каренина», и прочие сочинения великого русского классика, переведенные на язык нашего королевства, одинаково близкий французскому и итальянскому.
Слава богу, что королева на этот раз избавила меня от необходимости читать наизусть «Войну и мир». Впрочем, для меня, если бы позволила память, такое чтение было бы наслаждением…
Но маленький рассказ Толстого я все же прочел, чем вызвал умиление королевы и расточаемые ею восторги по поводу того, каких высот достигло искусство книгопечатания. Это был самый удобный момент, чтобы словно бы между прочим спросить:
– А какими подарками вас порадовали внуки?
Ядвига не стала утруждать себя перечислением всех подарков, тем более что половину из них забыла, но об одном все же сказала:
– Принц Сальвадор, как когда-то в детстве, подарил мне туесок спелой земляники и букет прекрасных незабудок. Он всегда был таким находчивым, мой мальчик.
– Незабудок? Что он хотел этим сказать? – мой вопрос не оставлял сомнений в том, что о намерениях принца королева знает больше, чем я.
Ядвига снисходительно улыбнулась моему неведению.
– Наверное, он высказывает пожелание, чтобы я его не забывала.
– Принц собирается куда-то уезжать?
– С чего вы взяли! – королева заподозрила в моем неведении скрытый умысел.
– Так… Незабудки обычно дарят перед разлукой.
– Глупости. Чушь собачья. Ах, как чудесно пахнут! – королева наконец обратила на букет то внимание, которого он заслуживал, – обратила, чтобы подсластить пилюлю после того, как назвала сказанное мною глупостью и чушью. Но вдруг ей показалось, что назвала-то зря и тем самым сама откровенно сглупила. – А что это вы, собственно? О разлуке вдруг заговорили… Вам что-нибудь известно? Если и впрямь что-то знаете, то выкладывайте… Оставьте эту дипломатию. Мы с вами друзья…
Мы никогда не были друзьями с Ядвигой, но вдруг стали ими, поскольку это оказалось нужным королеве.
– Благодарю за честь, Ваше Величество. Но пусть вам обо всем скажет сам принц.
– Нет, он ничего не скажет. Он тряпка, – королеву не смутило, что ее нынешнее высказывание противоречило прежним лестным отзывам о внуке. – Он под пятой у этой дикой африканки. И если мне суждено что-нибудь узнать, то лишь от вас, дражайший. Постойте. Постойте. А не принц ли вас подослал?
– Ну что вы, Ваше Величество! – опровергая королеву, я старался оставить за ней изрядную долю правоты.
– По глазам вижу, что он. Говорите, что они там замышляют за моей спиной?
– Сегодня такой день…
– Плевать, – в минуты запальчивости королева не выбирала выражений. – Говорите. Иначе я прикажу… – королева по доброте своей хотела пригрозить мне пытками, но вовремя вспомнила, что пытки в нашем отечестве отменены.
– Ваше Величество, я, право, не совсем уверен, но мне кажется…
– Что вам кажется, негодный?
– …мне кажется, что принц Сальвадор и его жена намерены сложить с себя королевские полномочия и покинуть дворец.