Подлинная история «Майора Вихря»

Бондаренко Александр Юльевич

Такую нагрузку могли выдержать только физически подготовленные люди. Мы выматывались до предела, особенно в первые дни, когда стремились побыстрее удалиться от линии фронта. И всё это при отсутствии нормального питания. Десятидневный запас мы растянули на двадцать дней, а затем голодали». [185]

Правда, Телегуев уходил в немецкий тыл в составе отряда специального назначения «Неуловимые», но никакой существенной разницы в действиях всех этих отрядов на первых порах не было. И экипированы все подразделения были одинаково, и задачу вначале решали одну и ту же: побыстрее удалиться от линии фронта, выйти в заданный район.

185

ОСНАЗ. С. 61.

«Ботян ведь как ушёл в немецкий тыл в сорок третьем, в феврале месяце,

так и оставался там почти до самого конца войны! — рассказывает опытнейший диверсант Валентин Иванович. — В доме, под крышей, на кровати с чистыми простынями, он, наверное, за всё это время ни разу не ночевал — только в лесу, в землянке, в каком-то замкнутом пространстве… Еда там была скудная, в лучшем случае на костре приготовленная. И так — целых два года! Я уж не говорю про постоянную опасность, про сложнейшие оперативно-боевые задания, которые следовало выполнять! Даже нам сейчас подобное очень трудно представить — по сравнению с ними, мы находимся в комфортных условиях!»

На наш вопрос, как ему удавалось выдерживать такие огромные физические нагрузки и жизнь в сложнейших условиях, Ботян отвечает с удовольствием — он очень любит вспоминать себя молодого: «С детства я был физически выносливым — не силачом из тех, что поднимали гири и другие тяжести, но я никогда не уставал. И не болел. Вот что интересно! Казалось бы, мокрый, простынешь, в снегу спишь — всё равно! Может быть, моя детская деревенская закалка сказалась? Детство у меня было не то что тяжёлое, но всё же в деревне и зимой босиком приходилось ходить, ну и всякое такое, что пригодилось в дальнейшем. Поэтому я за всю войну — хотя условия, как понимаете, были очень тяжёлые — ни разу ничем не болел. Не всем так удавалось! Наверное, я счастливым был…»

Вот уж действительно — ни разу не был ранен, ни дня не проболел — хотя пол-войны провёл не то что на передовой, а, скорее, на самом лезвии бритвы. И врагов он своими руками столько уничтожил, что так и хочется сказать Алексею Николаевичу словами из известного фильма: «Ты, Ботян, целого взвода стоишь! А может — и роты…» Правда, если легендарный товарищ Сухов скромно ответил: «Этточно!» — то легендарный товарищ Ботян вполне может возразить: «…или батальона!» — и будет вполне прав. Недаром же, напомним, его представляли к званию Героя Советского Союза за два различных подвига, совершённые в 1943 и 1945 годах. И при этом Алексей Николаевич, вполне знающий себе цену, относится к себе с определённой иронией, и сам над собой пошутить может, и чужую шутку в свой адрес спокойно примет, что дано далеко не каждому.

Они шли целый месяц, по многу дней не встречая людей, не видя жилья — разве что укрытые пушистыми снежными сугробами остовы сожжённых домов, над которыми возвышались печные трубы. От соседства с гарью снег казался ещё более белым, и на него было больно смотреть, даже слёзы наворачивались на глаза. А может, это были слёзы пока ещё бессильной ярости. Каждый боец отряда понимал, какие трагедии разворачивались здесь, в этих некогда мирных и тихих деревушках, где жили люди, растившие хлеб и никому не желавшие зла… Безумно хотелось не то что отомстить за этих людей — им-то уже ничем не поможешь, — а просто уничтожать врага, стирать его с лица земли, чтобы спасти от него других, так же ни в чём неповинных, как и те, погибшие от его рук. Смертная казнь — не мера воспитания, но самый надёжный способ защиты мирных граждан, всего общества, от разного рода нелюдей, насильников и убийц… Хотя, конечно, это и лучшее предостережение для тех, кто по каким-то причинам желал бы помогать оккупантам — таких прихвостней, к сожалению, тогда было немало.

^{Алексей Николаевич Ботян, капитан госбезопасности. 1950-е гг.}

^{Педагог Алексей Ботян}

^{Встреча А. Гитлера с министром иностранных дел Польши Ю. Беком. Оберхоф. 1938 г.}

^{Страница из анкеты специального назначения работника НКГБ А. Н. Ботяна. 30 июля 1945 г.}

Радиостанция

в Глейвице

^{Части Красной армии на марше. Западная Белоруссия. Сентябрь 1939 г.}

^{Жители города Вильно читают один из первых приказов советской власти. Сентябрь 1939 г.}

^{Заседание Народного собрания Западной Белоруссии. Октябрь 1939 г.}

^{Первый трактор на крестьянском поле. Западная Белоруссия. 1940 г.}

Лаврентий Павлович Берия

^{Павел Анатольевич Судоплатов}

^{Дом № 2. Вид со стороны Фуркасовского переулка. Вторая половина 1930-х гг.}

^{Евгений Иванович Мирковский Начальник Четвёртого управления НКВД — НКГБ СССР}

^{Николай Архипович Прокопюк}

^{П. А. Судоплатов (в нижнем ряду первый слева) с командованием и бойцами ОМСБОНа}

^{Алексей Николаевич Ботян. Октябрь 1941 г.}

^{Виктор Александрович Карасёв}

^{Самолёты люфтваффе бомбят Варшаву. Сентябрь 1939 г.}

^{Сапёры минируют мост. 26 марта 1943 г.}

^{Бойцы истребительно-диверсионной группы уходят на задание. Ноябрь 1941 г.}

^{Партизаны готовят подрыв железнодорожного полотна}

Немецкий патруль в зоне действия партизанских отрядов