Подлинная история времени без ложных вымыслов Стивена Хокинга. Что такое время. Что такое национальная идея
Шрифт:
О ДЕДУШКЕ АНДРЕЕ
Все это запомнилось мне еще и потому, что все это я уже видел на примере своего дедушки Андрея.
Мы жили далеко от родины отца и ездили туда раз в году, каждое лето. Дедушке Андрею было около ста лет. Он сидел за печкой и не выходил к людям, никого не узнавал и всех пугался. Но он узнавал моего отца – своего любимого сына, долгожданного, родившегося после трех дочерей. Он почти не помнил слов, ничего не говорил, не узнавал дочь, которая каждый день подавала ему миску с кашей.
Но когда ему говорили, что приехал Петя, и когда подходил отец, лицо дедушки озарялось
Через несколько лет он не узнавал и любимого сына. Я видел, как в солнечные дни его выводили во двор, сажали у кучи песка, он сидел, грелся на солнышке, пересыпая песок с одной ладони на другую.
Тогда я просто смотрел на «старого дедушку Андрея». Я помню его глаза – это были не старческие, усталые, полуприкрытые иссеченными морщинистыми веками глаза – это были открытые, ясные глаза ребенка, в них еще отражался уже непонимаемый мир, и, пересыпая с ладони на ладонь песок, он еще был и его уже не было.
А через несколько лет он умер. Ушел туда, откуда когда-то явился младенцем, не помнящим ни момента своего рождения, ни первого года своего бытия в этом мире, отделенного чертой, границей от того, что для человека непознаваемо, от небытия, из которого он пришел и куда он потом вернулся.
Текст случайной брошюры с изложением здравого и вразумительного рассуждения о сути жизни и смерти и мои детские воспоминания о дедушке Андрее помогли мне увязать воедино рождение и смерть. И смерть уже не пугала неожиданной, страшной, необъяснимой пропастью. Становилось понятно, что смерть – это рождение наоборот.
Теперь я мог ответить на вопрос: «Что со мной будет после смерти?» – «Будет то же самое, что было до рождения». Где я был до рождения, я не помню. Но я там был и ничего страшного со мной там не происходило. А значит, не будет ничего страшного и когда я вернусь туда уже после смерти.
ПЕРВАЯ СХЕМА
Все это представилось мне простой схемой. А жизнь представилась мерцанием звездочек-огоньков Млечного пути, сливающихся, прочерчивающих светящуюся линию, а потом рассыпающихся на искорки. И эта схема, и это представление стали первой победой над страхом. Тогда я еще не знал, что сплошная, не пунктирная линия в центре этой схемы и есть время.
Эта простая схема настолько ясна и всеобъемлюще полна, что все написанное далее только пояснение, расширенный комментарий к ней.
Но комментарий должен быть вразумительным. То есть понятным, не подменяющим вольно или невольно ответ на поставленный вопрос суммой, в конце ни на что не отвечающих, а только создающих видимость ответа рассуждений, ни к чему не приводящих логических построений, вольно или невольно замаскированных ничего не объясняющими формулами или специальными терминами и малопонятными иностранными словами, которые после перевода все равно ничего не объясняют, да иной раз еще и непонятно, что значат, а чаще всего не значат ровным счетом ничего.
О ВРАЗУМИТЕЛЬНОСТИ ОТВЕТА
Долгие
Но я постараюсь подобрать понятные слова, а те, которые черт-те что значат или не буду употреблять вовсе, или попробую растолковать более понятными словами – их тоже немало сложено из букв русского алфавита.
Невразумительный, непонятный ответ на вопрос ответом не является. Поэтому я и хочу ответить на вопрос: «Что такое время?» вразумительно.
Что, кстати, не так просто и не совсем удалось хорошо известным тебе, дорогой читатель, Аристотелю, Платону и Плотину, обоим Зенонам, Эпикуру, понимаемому нынче ровно наоборот, обоим Бэконам, Спинозе вместе с Лейбницем, Канту, Фихте, Гегелю и Шлегелю, Кьеркегору, Гуссерлю, Бергсону, Хайдеггеру и Шпенглеру, а также Ньютону вместе с Эйнштейном и даже Вернадскому, – а если ты, мой недоверчивый читатель, так не считаешь, попробуй на досуге почитать в собственное удовольствие их трактаты, как ты с приятностью для себя то и дело почитываешь Пушкина, какую-нибудь «Капитанскую дочку» или еще более увлекательного «Дубровского».
И если не найдешь сил оторваться от Кьеркегора и Канта, впечатленного видом звездного неба и осознанием нравственного закона в своей душе, отложи в сторону мое простое, но вразумительное сочинение, ограничившись этим вступлением, потому что все, что изложено далее, ты сможешь почерпнуть из писаний вышеперечисленных авторов – уж они-то знали ответ, у них только не получилось толково и доходчиво изложить его понятными словами и фразами.
Но, впрочем, не торопись откладывать эту книгу в сторону. Ведь она уже у тебя в руках. А за Кантом нужно еще идти в библиотеку – вряд ли ты держишь его труды дома на своей книжной полке. Попробуй читать дальше.
УТОЧНЕНИЕ ВОПРОСА
Вопрос: «что такое время?» – вопрос интересный. А ответ еще интереснее, особенно если он вразумителен и пояснен наглядными схемами, понятными каждому. Глупости и мошенничества по поводу вопроса о том, «что такое время» не меньше, а может быть, еще и больше, чем невразумительных ученых сочинений на эту тему.
Кое-что из этой глупости, вроде истории о братьях-близнецах, один из которых отправился в космос со скоростью света и, вернувшись, вдруг обнаружил, что он на двадцать лет моложе своего брата, когда-то родившегося вместе с ним в один день, известно на весь мир и повторено и расписано на все лады.
Об этой и подобных глупостях мне тоже придется рассказывать, они так навязчивы и настолько распространены, что стали своего рода уникальным явлением, как некий пример, своего рода образец заблуждений.
В этой книге любопытный и терпеливый читатель найдет много раз повторяемую, пусть разочаровывающую, но зато честную фразу: «Я этого не знаю, знание этого недоступно человеку в ближайшее время или же недоступно вообще», а также все то, что ясно и понятно, достоверно и, кроме того, легко подтверждается простым рассуждением здравомыслящего ума, задающего себе вопрос: «что такое время?» и пытающегося на него ответить.