Подлость. Справедливость. Мистика
Шрифт:
– Ты юрист? Имеешь какое-то юридическое образование? – поинтересовался я, едва сдерживая подкатившую усмешку.
– О том, что во время допроса, мне положен адвокат, вовсе не обязательно иметь диплом юриста… – Цокотухин продолжил ёрничать.
– Дежурный!.. – открыв дверь кабинета, я зычно выкрикнул в коридор. – …Увести подозреваемого… – после чего, я вновь обернулся к доставленному в отдел. – …Сейчас тебя отведут в камеру. Надеюсь, ты знаешь и о том, на какой срок я имею право тебя задержать?
– Эй-эй!.. Обождите… Не надо камеры… –
Далее, диалог продолжился в более и менее продуктивном русле. При этом опрашиваемый, по-прежнему пытался быть дерзким, вёл себя крайне вызывающе. Чем окончательно оставил во мне самое негативное о нём впечатление. Очевидно, таким паскудным был у него характер.
– Да, я присоединился к пирушке достаточно поздно…– вальяжно развалившись на стуле, Цокотухин смотрел на меня с полным пренебрежением. –…Ярош приглашал меня к самому началу алкогольного мероприятия. Однако освободился я лишь ближе к одиннадцати часам вечера.
– Чем же, если не секрет, ты был занят в выходной день?
– У меня много общественной работы. К примеру, организую инициативные группы в нашем микрорайоне. Кроме того, по месту своей службы я значусь общественным контролёром. Выезжаю то на одну, то на другую станцию. Слежу за трудовой дисциплиной, соблюдением правил техники безопасности и прочим порядком. За те сорок минут, что я добираюсь до места работы, я успеваю в режиме он-лайн написать три-четыре жалобы в жилищную инспекцию, в Прокуратуру, в ту или иную Администрацию.
– Зачем тебе это?
– Не могу спокойно смотреть на бардак и разгильдяйство.
– Какие взаимоотношения у тебя были с погибшим Ярошем? Имею в виду какие-то конфликты.
–Да вы что?.. – Цокотухин оборвал меня на полуслове. –…Об этом не может быть и речи. Мы друганы. Пусть и работали в разных подразделениях, а всё ж на одном предприятии. На родимой железной дороге.
– Кто был на пустыре, когда ты присоединился к той злополучной пьянке?
– Отчего это вы считаете пьянкой, выражение искренних человеческих чувств? У людей радость, они добились того, к чему стремились на протяжении последних двух лет.
– Ты прекрасно понял, о чём я тебя спрашиваю, а уж как мы назовём то злоупотребление алкоголем, вопрос вовсе не имеющий отношение к убийству твоего, как ты сам выразился: другана.
– Ладно, понял. На пустырь за тринадцатым домом я пришёл, считай, к самому шапочному разбору. Практически все уже разошлись. Те же, кто остался, были в приличном подпитии. Серёга Ярош, Лёшка Полепин и Эдуард Забелин. Да, собственно, я и провёл с парнями не более часа. Поздравил, произнёс пару тостов. Когда ж к компании присоединилась Татьяна Тимошенко, я и вовсе поспешил покинуть пустырь.
– Стоп… – последняя фраза Цокотухина заставила меня встрепенуться. – …Татьяна вернулась?.. Я не ослышался?.. Примерно, в котором часу это было?
– Около полуночи.
– Точнее.
– В половине первого
«Цокотухин, конечно же, мог и приврать о том, что Тимошенко вернулась… – размышлял я после окончания беседы с циничным типом. – …Ведь никто иной о возвращении Тимошенко ранее и словом не обмолвился. А впрочем, о том никто не сказал, лишь потому, что об этом я их вовсе не спрашивал. Не уж-то старею?
Нет-нет, ни в этом дело. Если вспомнить, то все мои предыдущие расспросы оканчивались тем, что на пустыре остались лишь трое: Ярош, Забелин и Полепин. Причём, ни с одним из этой троицы, я ещё не общался, потому и не мог знать о том, что Татьяна вернулась. Ну, ничего… Прямо сейчас, данный пробел мы, похоже, сумеем ликвидировать».
– Николай Михайлович!.. В отдел доставлены Забелин и Полепин… – доложил Кулешов, едва я успел перепоручить Цокотухина одному из свободных оперов, дабы тот сопроводил подозреваемого для «откатки» отпечатков пальцев. Ну, и чтоб в последствие он мог за ним немного присмотрел.
– Тащи Забелина… – распорядился я, после чего добавил. – …Дима, ну, а ты пока срочно разыщи Татьяну Тимошенко, собственницу тридцать шестой квартиры.
Эдуард Забелин оказался мужичком несколько хамоватым. И если Цокотухин вёл себя на допросе в определённой степени дерзко, потому как начитался в интернете достаточное количество юридических статей и имел хоть какое-то представление о своих правах, то мой нынешний собеседник, подобными знаниями вовсе не обладал. Очевидно, таковым было его воспитание. Во всём тут сквозила конкретная вседозволенность и отсутствие хоть каких-то этических норм.
Причина, наверняка, в избалованности, в родительском безразличии, а так же полном отсутствия каких-либо ограничений и адекватного наказания. В детстве это мог быть ремень или угол. Ну, а в более зрелом возрасте, похоже, Эдик уж давненько не получал по своей сытой и откормленной харе. Потому и вёл он себя нарочито надменно, дескать, я пуп земли, а ты, урод, не пойми кто. Потому мне вновь понадобилось какое-то время, дабы урезонить и этого субчика.
Когда ж речь зашла о немыслимых, трёхмиллионных долгах, Забелин принялся плакаться о тяжких временах, о повальной российской нищете и прочих проблемах своего малого бизнеса.
– Как ты попал в активисты?.. – поинтересовался я с некоторым лукавством. – …Из нашей нынешней беседы у меня сложилось стойкое ощущение, что тебе глубоко наплевать на какую-то там общественную работу. Могу поспорить на ящик коньяка, что ты ни разу в жизни не перевёл через дорогу старушку, не посадил дерево, не сколотил ни единого скворечник.
– На хер бы мне, это всё было надо?
– Вот и я о том же? С чего это вдруг, ты попал в компанию к людям, с активной жизненной позицией?
– Обиделся на управляющую компанию, потому и решил её сменить. Такой ответ вас устроит?