Подмена для Ректора
Шрифт:
Изумление толпы достигло своей кульминации и излилось на нас обоих волной оглушающего шума и гомона.
— Что?! Как?! Когда?! — долетало со всех концов зала, сливаясь с бесконечными вспышками репортеров и не менее бесконечными, изумленными "ахами".
— Господин ректор, объяснитесь! — строго потребовал лорд Манкерхольм-Фаргес.
— Охотно, — учтиво кивнул господин ректор. — Мы с Элайзой тайно женаты вот уже два года, однако вынуждены были скрывать наш брак в силу сложившихся обстоятельств — чуть позже я покажу вам бумаги лично. Более скрываться мы не намерены.
— Ректорессой… — повторил кто-то ошеломленным, громким шепотом, и я обернулась, сквозь слезы усмехаясь, глядя на готового упасть в обморок Хантевея, которого только что выпустили из заточения в Террагонской башне за то, что обозвал меня шлюхой.
«ТЕПЕРЬ согласна?»
Я вздрогнула от слишком резкого перехода с реального разговора на мысленный. С окружающего мира — шумного и бурлящего — на мысленный, тихий и успокаивающий, будто мы вдруг нырнули под воду, спрятавшись от окружающих.
Конечно, Габриэль будет спрашивать моего согласия мысленно — все ведь теперь думают, что мы давно женаты.
Я не отвечала, молча глядя в собственное отражение в черных очках.
«Для чего нужен был спектакль с зеркалом и иным миром?»
Он нетерпеливо мотнул головой.
«Не сейчас. Я не хочу портить момент. Со временем ты все узнаешь…»
«Сними их».
«Что?..»
«Сними свои очки».
«Эээ… Зачем?»
«Я хочу видеть твои глаза… Если ты искренен, Тьма уменьшилась… Я хочу знать, чьей женой становлюсь».
«Но Эль… Мои глаза увидишь не только ты…»
«Сними наполовину. Если они все еще совсем черные, я остановлю тебя».
Медленно, как в одном из тех снов, когда движения заморожены, а мысли тонут, словно в магическом киселе, Габриэль поднял руку и потянул вниз очки, опуская их на нос.
Я зажмурилась на секунду, не веря, что заставила его сделать это на людях.
Что если рядом окажутся те, кто знает, что означают совершенно черные, огромные зрачки… Что если его арестуют как Темного Мага? Господи, какая же я дура…
— Эль…
Выдохнув, я открыла глаза… и, не удержавшись, громко ахнула.
«Я даже не буду спрашивать, что там — просто надену их пока обратно. Так ты согласна?»
Я улыбнулась сквозь слезы.
«Глупый… Да хоть завтра…»
И стянула очки с его глаз полностью.
Мне хотелось обнять его, вжаться в его тело, закрыть ему рот поцелуем, как ранее он мне… но смотреть ему в глаза было важнее.
И я смотрела, не в состоянии оторваться — в его насмешливые, родные, темно-голубые глаза.
Глава 32
К моему отцу мы смогли выбраться только через неделю — когда смогли уладить замену по предметам, что вел в Академии господин ректор. Хорошо, хоть успели связаться с папой до того, как наше семейное поместье атакуют журналисты. И предупредить — да мол, замуж дочь выдали, и давно. Хоть и тайно.
С лордом Граасом,
Но самое приятное было даже не это. А то, что теперь мы с полным правом могли сыграть открытую, пышную и вполне законную свадьбу — ведь никто не удивится тому, что обвенчавшаяся тайно пара пожелала отметить событие — как только представиться такая возможность.
Собственно, ради этого мы и ехали ко мне домой — свадьбу решили праздновать в Илликеи, закрепив наш брак старинными илликейскими традициям, скрепляющими союз лучше тех официальных бумажек, что сумел выправить Габриэль в доказательство законности нашего брака и рождения Эмилии.
Усаживаясь в машину, я все время оборачивалась, посылая поцелуи своей приемной дочери — вместе с няней они махали мне рукой из окошка ее новой комнаты.
Нет, мы не взяли Эми с собой — не столько из-за Габриэля, сколько из-за моего папы. Он был вовсе не против немного попритворяться ради моей женитьбы с важным лордом, а тем более ректором академии, однако наотрез отказался играть в «дедушку», пока действительно не стал таковым.
А потому погрузились мы на заднее сиденье просторного лимузина Габриэля одни, оставив Эми на попечение няни Бонарес. К слову, мы все же нашли с женщиной общий язык — особенно после того, как стало понятно, насколько это прекрасно — общаться с ребенком днем, и спокойно, в обнимку, спать ночью. Если только то, чем мы с Габриэлем занимались теперь почти до самого рассвета, можно было назвать сном.
Вспомнив, чем закончилось сегодня мое утреннее умывание подле раковины, я сладко передернулась и положила руку на колено своего мужа.
Он глянул на меня мельком из-за газеты, которую уже успел развернуть. Выгнул бровь.
— Думаешь, я мальчишка?
Я хмыкнула, перекладывая руку выше — на пока еще гладкую и ровную ширинку.
— Ну, не девчонка уж точно.
Чуть закашлявшись, господин ректор немного поерзал на сиденье… вытянул руку и нажал кнопку в дверце автомобиля. Темное стекло, отделяющее нас от водителя, медленно поехало вверх, как, впрочем, и сама машина, выбираясь из двора Академии на дорогу.
Я удивленно смотрела на его профиль — не убирая газеты, он явно хотел продолжения.
О да… под моей рукой стало тверже… и даже немного горячее.
Хочет поиграть в приставание, изображая из себя недотрогу? Сейчас проверим, насколько его хватит…
Скользнув по сиденью вниз, я переместилась между его ног… и замерла, оказавшись лицом к лицу с заголовком газеты крупным шрифтом:
«Найденный в ином мире пиджак принадлежал сыну лорда Грейвора!»
Сердце мои заколотилось, руки уже готовые расстегнуть ширинку мужских брюк, слегка задрожали… Бегая глазами по строчкам, я быстро читала очередную скандальную статью про Терру, хмурясь все сильнее и сильнее.