Подменыш
Шрифт:
То есть, несмотря на то что интерес и нужда в грамотных служителях была не только у царя, но и у церкви, расходовать свои средства на образование иерархи все равно отказались, хотя и насовали кучу подробных указаний о требованиях, предъявляемых к будущим учителям и к книгам, по которым следует учить. Так что и тут победой лишь пахло, да и то так же жиденько, как мясом для простых монахов из монастырской поварской. Потому окончательно разуверившемуся Иоанну отчего-то не верилось в то, что эти училища и в самом деле появятся [52] .
52
И царь оказался прав, что подтверждают достаточно объективные свидетельства иностранцев, побываших много позже на Руси. Один из них, посетивший нашу страну в 1576 г., прямо заявил, что «во всей Московии нет школ и других способов к изучению наук, кроме того, чему можно научиться в самих монастырях; потому
Причем это был, пожалуй, чуть ли не единственный вопрос, где государевых денег не трогали, решив обойтись мирскими. Во всех же остальных случаях, чего бы они ни касались, даже когда речь шла по сути о сугубо церковных делах, митрополит и святители тут приплетали государеву казну, держась за свой карман цепко, как паук за паутину. Хотя нет — куда крепче.
Вот, к примеру, сказал Иоанн о беспорядках среди иноков, которые хотя и были пострижены в общежительных монастырях, имевших средства для жизни, но, не желая подчиняться их правилам, кажущимся им чрезмерно строгими, оставляли свои обители и бродили по городам и селам, по пустыням и монастырям. Иные, правда, потом все-таки ухитрялись поселиться в каком-нибудь монастыре, но некоторых, особенно бедных чернецов и черниц, не принимала никакая обитель. Оттого они и продолжали скитаться по миру, по сути и не зная, что такое монастырь. Монашки жили при приходских церквах просвирицами, а монахи служили при тех же церквах… попами.
И что же постановил собор для искоренения всех таких несообразностей? А он решил всех чернецов и черниц, скитающихся по миру, собрать, переписать и разослать по общежительным монастырям. Здесь здоровых раздать старцам или старицам «для научения» и, если исправятся, посылать на монастырские службы и послушания, а старых и больных помещать в монастырских больницах, кормить и покоить и так же руководить к покаянию и молитве. Вроде бы все по уму — не придерешься. Но почему для содержания этих немощных чернецов и черниц достоит давать в монастыри, мужеские и женские, вклады из своей казны, не только владыкам, но и… благочестивому царю? Он-то каким боком тут?
Руги [53] хотел Иоанн отменить, особенно те, что давались на время, но каким-то загадочным образом превратились в постоянные, да забрать обратно льготные и тарханные грамоты, на которые столь щедры были и Василий Иоаннович, Елена Глинская, но и тут слоилась осечка.
Ответ соборных старцев звучал и вовсе непримиримо, то есть они даже не сочли нужным делать какие-то оговорки, открыто заявив, что «по которым монастырям и по убогим местам отец твой давал в прок милостыню, и тебе царь ныне давать надлежит». Единственное, что они оговорили скрепя сердце, так это то, что если обитель достаточно богата и имеет порядком угодий и сел, то есть может обойтись без руги, тогда «то в твоей царской воле».
53
Руга — что-то вроде выплаты материальной помощи, заключавшаяся в годичном содержании причта деньгами, хлебом и прочими припасами. Была двух видов: «в приказ», т. е. разовая, и «в прок», то есть ежегодная.
То же самое произошло и с ружными попами [54] . Казалось бы, коли имеются среди них такие, которые не исполняют своих обязанностей, то надо попросту отобрать у них это государево жалованье, и дело с концом, но не тут-то было. Собор и здесь, вопреки ожиданию царя, решил все гораздо выгоднее для себя, постановив, что ружные попы должны исполнять все службы полностью, а в случае пренебрежения подвергаться наказанию. Если они после того, как уже были наказаны дважды, по-прежнему станут пренебрегать своими обязанностями, то подвергнутся отлучению, но их руга не вернется в царскую казну, а будет передана иному, кого назначат на это место.
54
Ружные попы — священники, получающие годичное содержание деньгами, хлебом, припасами.
Или вот еще на одном из соборов почти полсотни лет тому назад было решено, что «митрополиту и архиепископам и епископам от поставления от попов, и от дияконов, и от архимаритов [55] не брать никаких поминков. Так же и от ставленых грамот [56] печатнику от печати не брать, и дьяку от подписи не брать…» Словом, ни под каким видом. И тут же было установлено строгое наказание для нарушителя. Тот, кто «от сего дни впредь нерадением дерзнет се уложение и укрепление преступить, да возмет что от ставления, или от места свяшенническаго мзду, сиречь посулу — да извержется [57] сана своего по правилам святых апостол [58] и святых отец». Причем «извержется» вне зависимости от того, какой сан на взяточнике — пусть даже епископ, архиепископ или сам митрополит.
55
Архимарит —
56
Ставленая грамота — свидетельство архиерея на поставление в сан. Была еще грамота настольная. Ее выдавали при поставлении в сан высшего духовенства.
57
Извержется — здесь: лишится (ст.-слав.).
58
Правила святых апостол — правила, составление которых приписывается церковью апостолам (ученикам и последователям Христа).
Поначалу придерживались этого строго. Да и как иначе, когда оную грамотку подписали на Москве «7012 сентября надесятъ день» [59] не только царь и великий князь, но и митрополит вместе с остальными отцами церкви, увешав ту грамотку своими снурковыми печатями. Да и спрос был за ее нарушение нешуточный. Новгородского архиепископа Геннадия даже с епархии за это изгнали. Потом оно как-то позабылось, и брать стали по-прежнему. Иоанн напомнил, причем сделал это достаточно умно, со ссылкой на их собственные слова.
59
10 сентября 1504 года.
И что же решили отцы церкви? Осудили этот порядок? Вернулись к старому, подтвердив еще раз то, прежнее, чтобы хоть впредь никто не брал мзды? Да ничего подобного. А чтобы никто не брал «лишку», они эти поборы просто узаконили, вначале заявив, якобы, что мзду брать с кого бы то ни было негоже, а затем указав, что платить все-таки придется, но лишь «проторы» [60] тому, кто будет посвящать в сан.
И вновь в качестве обоснования в ход пошли подробные росписи цен, существовавших еще в былинные времена «благочестиваго царя Устинияна» [61] , слова о проторях из послания «Фотея митрополита киевскаго и всея Русии [62] во Псков» и прочие ссылки на константинопольских патриархов. Ну, а уж потом последовал подробный расклад — с кого и сколько. Словом, выходило не в лоб, зато по лбу. Мзду отменили, зато ввели оплату расходов за поставление. Ну, там, на свечи сожженные, на вино, не постеснялись даже включить стоимость трапезы.
60
Проторы — издержки, расходы.
61
Имеется в виду император Византии Юстиниан I Великий (527–565 гг.).
62
Митрополит Фотий (1408–1431 гг.).
— Ну как же не попировать на радостях, а за свой счет разве будет епископу радость? Они сюда, поди, и цену чернил для написания грамот включили, — пошутил отец Артемий и, изумленно подняв брови, прочел: — А от патрахельных [63] и от ударных [64] грамот пошлин не имати, разве писчего алтына да печатного алтына же. А от настольных грамот архимадричьих и игуменских имати по две златницы, сиречь по рублю московскому. А от благословенных [65] грамот имати по златнице, сиречь по полтине. И впрямь чернила учли, — протянул он растерянно.
63
Грамота патрахельная — грамота с инструкцией духовному лицу, выдаваемая архиереем. Сбор пошлин с этих грамот был отменен в 1763 году.
64
Грамота ударная — грамота, которой разрешалось лишенному права священнодействовать дьякону носить орарь (принадлежность дьяконского облачения).
65
Благословенная грамота — письменное дозволение от архиерея о построении и освящении храма. При выдаче этих грамот до 1765 года собирались пошлины.
Поставить под контроль «черных», как хотелось бы царю, тоже не удалось. Собор порешил, что следить за порядками и соблюдением установленных правил надлежит только среди «белого» духовенства, а посему ввел выборные должности лишь поповских старост.
Словом, куда ни глянь — всюду проигрыш. Единственное, что удалось отменить, так это проценты на денежные и хлебные долги, которые взимали с крестьян монастыри.
«Ну, хоть Настене подсобил вместе с Серпнем и прочими — и на том спасибо», — мрачно размышлял Иоанн. О прочем же ему не то что разговаривать — и думать-то не хотелось. По всему выходило, что лучше-то, почитай, ни в чем не вышло, осталось так как есть. Да что там. В ином и напротив — гораздо хуже.