Поднебесье
Шрифт:
Кроме станции ещё пару вещей могли отпугнуть скуку. Это были: кладбище машин площадью в несколько гектар вдалеке, к которой не подходили из-за сильного радиационного фона, и заброшенная заправочная станция, погружённая на метр в песок, принесённый пустынными ветрами.
Кортес удивился, почему Жданик не сделал привал на станции, как все приспособившиеся путники, а продолжал гнать мулов ещё пару часов. Но, убедившись в несколько нестандартном мировоззрении этого человека, он отбросил всякие версии, крутившиеся в голове.
Привал караван утроил в долине высохшей реки, под одним из столбов, служащим креплением
Место было выгодное, что уж сказать. Вокруг открытая местность — не подберёшься, а высокие берега защищали долину от сильных ветров. К тому же костёр можно было смело разводить со старых, облупившихся веток. Подземные воды уходили слишком долго, что дало возможность, вырасти целому лесу молодых деревьев. Но и они высохли вскоре, превратившись в дрова.
Луна в этот вечер была на удивление большая. Сначала никто не обратил на это внимания, но как только караванщики разгрузили мулов и скинули с себя дорожную амуницию, они получили возможность поднять головы к небу. Облака расступились вокруг луны, будто волны от всплеска, оставив право ночному светилу сторожить пустыню.
Улёгшись удобней у колеса повозки, и подстелив под голову добротный моток брезента, Кортес уснул. Дорога слишком вымотала его, тем более, если брать в учёт настолько долгий переход за перевал. После таких компаний нужно неделю отсыпаться, не говоря уже о скудном сне под открытым небом. Но спал он не долго.
Где-то спустя два часа Кортеса разбудили разговоры бодрствующих караванщиков. Мерно потрескивали ветки в костре, несколько человек сидело у разгоревшегося пламени, а остальные спали.
— Вот бывало, выйду ночью в пустыню, и слышу, как откуда-то издали доносятся крики и вопли. Может это только моё воображение, но там что-то нечистое было, не могу я поверить, что это так, — прерывисто пробормотал бородатый, заросший длинной щетиной караванщик и закурил.
— Да брось, завод уже давно пустует, и нет там никого, — махнул рукой молодой парень, блеск в его серых глазах можно было увидеть даже сквозь толстые линзы очков. — Сколько раз уже туда ходили мужики.
Щетинистый безнадёжно пожал плечами. Молодой собеседник, по-видимому, не верил даже в то, что Земля круглая.
— Да сейчас много мистических мест у нас в округе, — заговорил третий, которого Кортес отметил как «шпала» из-за его роста. — Будто души мертвых не могут покинуть этих мест, вот и мучаются на этой чёртовой земле.
— Ерунда всё это, мертвые, духи, — опять начал молодой.
— Тут я соглашусь, сказки для детей.
Было слышно, как поют сверчки. Сколько лет прошло, а они остались жить и всё так же беззаботно напевали убаюкивающую мелодию.
— Днём будем в Рио-Ланде, очень сильно изменилось это место за последнее время.
Услышав за родной дом, Кортес почувствовал, как сердце колыхнулось.
— Одичал этот район, всё позакрывали, много людей уехало, много погибло из-за налётов, остались только самые стойкие, — молодой парень отвёл руку в сторону и шустро вытащил ещё пару сухих веток из кучи позади себя. — Я думаю, недолго осталось посёлку, но отдохнуть мы там сможем, поверьте мне.
— Смотри,
Опять у костра восстановилась тишина и молчание. Только треск костра и фырканье лошадей, даже отдалённые песни сверчков утонули в уставшей голове.
Караванщики ещё обменялись парой фраз, затем двое из них принялся делать обход лагеря, а третий улёгся на том же месте, где и сидел. Это всё Кортес наблюдал уже в полудрёме. И вскоре уснул…
Утро выдалось на удивление туманным. Видимо долина реки ещё не совсем превратилась в пустыню, и утренняя сырость немного испортила уют. Поэтому все собрались раньше положенного. Погрузили тюки и перекусили на ходу, а уже через час караван двинулся дальше.
Снова заскрипели несмазанные колёса, разжали возбуждённые утренним настроением лошади, и отряд оставил место недавнего привала. Не было новых сил, не было хорошего настроения, как будто ночь и не спали. Может быть, слишком истощился организм за недели странствования? А может предательская лень, которая подкатывает тогда, когда остаётся совсем чуть-чуть. И откуда появляется эта неусидчивость?
Рио-Ланде…. С каждым километром Кортес ощущал присутствие родных мест. Его тянуло это место и все эти годы, что он был не здесь, давили его, и он не мог понять, почему? Что с ним? Чего ему не хватает? Оказалось — не хватает дома, родных мест…. Тех мест, где ему тепло, уютно. И он начал понимать, что нет ничего роднее дома, потому что это твоё, где тебя ждут и с чем у тебя связаны светлые воспоминания.
Человек, так или иначе, возвращаясь в то место, где он провёл большую часть своей жизни, оставил своё прошлое и воспоминания, переживает эти чувства вновь. Очень быстро переживает, за пару секунд, может минут, но он вспоминает, улыбается. И что вызывает немалое удивление — это то, что даже неприятные истории человек переживает как что-то хорошее, как что-то, что с ним случилось. И это было, а значит — ты смог это пережить.
Вот знакомый холм, изрезанный ветрами и поросший одинокими пустынными колючками, известными как перекати-поле. Вот огромный валун, Где мы когда-то загорали, уезжая из городка на велосипедах, подальше он лишних глаз. Вот здесь когда-то стояла табличка с надписью «Молочный комбинат», а в последние годы она повалилась, и только краешек её выглядывал из земли.
Основным ориентиром городка служил слегка изогнутый столб дыма, уходящего с ветрами на восток. Генератором этого столба был оружейный завод, ставший впоследствии ремонтным заводом для техники. Похоже, он не особо пользовался популярностью из-за нефтяного кризиса, возникшего вследствие порчи топлива со временем. Старые автозаправочные станции, брошенные после войны автомобили, уже не могли быть источником добычи бензина, а повреждённые газопроводы уже давно отдали весь свой газ бесстрашным искателям этого природного ресурса. Теперь нефть в новом мире добывалась крайне сложно и не в таких больших количествах, из-за этого обладателей автомобилей и мотоциклов было довольно мало. Спрос на ремонт или интегрирование специальных устройств на железных коней был не так уж велик. Так что, скорее всего завод занимался не только этой сферой, и это стоило бы разузнать. Слишком долго Кортес не видел своего дома, и теперь ностальгия взяла его за живое.