Поднимается ветер…
Шрифт:
— Ничего путного вы не сказали, — вновь рассердился Рикард. — Все это я уже слышал. Делать-то что?
— Я могу сказать, что делал бы, если бы оказался в подобной ситуации. Представить это затруднительно, но я постараюсь.
— Ну, попробуйте, полковник, — Рикард дураком не был и изящный маневр Эллуа оценил: эллонец не хочет советовать генералу впрямую, он просто будет рассуждать, и если Меррес воспользуется чем-то из его размышлений, это будет решение господина генерала, а не совет полковника.
— Я начал бы с того, что подробно и честно описал сложившуюся
— Порядок? Как? — Рикард очень любил это слово, но его слишком замусолили, обещая установить, навести, развести и завести; а вот в устах Эллуа оно звучало свежо, словно накрахмаленное. — То есть, как бы вы стали его наводить…
— Повесил бы мародеров, убийц и грабителей. Не только солдат, но и командовавших ими офицеров. Вновь ввел бы патрулирование, отмененное девятину назад. Поставил патрулям задачу охранять мирное население от непозволительных действий солдат. Нарушивших Устав разрешил бы казнить на месте, прилюдно, на глазах у тех, кого они убили или изнасиловали.
— Да я что, половину армии перевешать должен? — опешил Рикард, и тут же прикусил язык: ничего себе признание вышло. А ведь правда, придется если не половину, так треть. Ну как, как эти сволочи ухитрились так быстро распуститься?
— Я бы взял под арест всех, кто уже замечен в преступлениях, незамедлительно судил, а потом амнистировал примерно три четверти, кроме особо злостных нарушителей. После этого начал бы именно казнить и именно на месте всех тех, кто недостаточно умен, чтобы сделать выводы.
— Хитро придумано, — Меррес вздохнул и еще раз оглядел вытянувшегося — будто кол проглотил, ей-ей, — полковника Эллуа. Вот что б ему раньше не начать рассуждать вслух? Что за люди эти эллонцы: пока не пригрозишь, не покажешь, кто в доме хозяин — не понимают. — И что бы вышло? Любовь народа так бы и началась?
— Я не рассчитывал бы на любовь и даже понимание со стороны крестьян, — пожал плечами Эллуа. — А потому приказал бы ввести наказание за намеренную порчу и уничтожение фуража, а также за его сокрытие.
— Вешать?
— Отнюдь нет. Штраф, причем налагаемый на всю деревню укрывателя. Двойной объем фуража к сдаче. За исключением случая, когда укрывающего выдали сами жители деревни. В этом случае деревня освобождалась бы от штрафа. Таким образом крестьяне быстро выучили бы, что им ничего не грозит, пока они не нарушают установленный порядок. Они не боялись бы грабителей и насильников, знали, сколько именно должны отдать армии, и были заняты своим делом, а не засадами в лесах и на дорогах. И — я бы освобождал от сдачи провианта некоторые семьи. Например, те, что остались без кормильца, и те, мужчины из которых служат
— Да, ловко, ничего не скажешь, — рассмеялся Меррес. — Вы свободны, полковник, благодарю. Я обдумаю, что из сказанного вами может пригодиться. Когда Эллуа ушел, Рикард развернулся к так и торчавшему у стены Агертору.
— Все слышал? Все запомнил? Садись, писать приказы будем. И в столицу писать тоже… писаря зови, всю эту шелупонь тоже зови! — и не сдержавшись, добавил: — У, гад!
— Кто? — спросил капитан.
— Да ты гад, ты! Ишь, по стеночке распластался, трус поганый, — Рикард еще раз хохотнул. — Хотя эллонец тоже гад, как есть гад. Но он гад умный, а ты — тупой.
8. Графство Саур — баронство Брулен — Веркем — Сеория
Обратная дорога удалась. Заставы на дорогах были расставлены так бестолково, что объехать их не составляло труда даже с повозкой. Несколько раз им попадались разъезды, но герцогу достаточно было назвать себя — теперь уже не было смысла скрываться, — и офицеры, салютуя, пропускали маленький отряд, а временами даже предоставляли сопровождающих. На дорогах по-прежнему было неспокойно — грабили, мародерствовали, жгли и насиловали. Но извлеченный из кофра парадный серый плащ с гербом на спине служил отличной охранной грамотой.
— Почему туда мы ехали скрытно, а обратно — не таясь? — спросил как-то Саннио.
— Узнав, что я еду, этих детей укрыли бы понадежнее. Вы ведь тоже подумали, что я собираюсь отдать их королю — так что ж вы, одиноки в этом мнении?
— Не слишком-то их укрывали, особенно Литто, да и Сауру…
— Насчет Литто вы ошибаетесь. Пришлось повозиться, чтобы его отыскать, а нападения отряда мародеров на ту деревушку никто не ожидал. Да и девочку я взял с боем, ее едва не увезли в Тамер.
— Работорговцы? — удивился Саннио. — В Къеле?
— Родственники, — улыбнулся герцог.
Секретарь покосился на тихоню, сидевшую в повозке плечом к плечу с Альдингом. За всю дорогу она проронила едва ли больше двух десятков слов в адрес герцога и Саннио, а вот с последним из Литто они, похоже, подружились. Девочка — или девушка? — Саннио никак не мог определиться, — часами сидела рядом с ним, а иногда подолгу перешептывалась. Парочка северных молчунов быстро нашла друг друга и тихо, но упрямо отказала в своем обществе Бориану, который был все так же несносен. Рыжий Саура вел себя, как умел, но, нарвавшись на упрямый отпор, удивился и обиделся. Когда он попытался подергать Керо за косы, Альдинг ударил его в нос так, что кровь шла до вечера, и пришлось останавливаться, чтобы положить рыжему на лицо мокрую тряпку. Саннио отчитал заступника, но в основном за то, что тот, едва встав на ноги, рискует вновь оказаться больным. Кулаки у Бориана были тяжелые, и, если бы Саннио вовремя не вмешался, не обошлось бы без потасовки. В глубине души секретарь ссору одобрял. К четырнадцати годам пора понимать, что девочек не дергают за косички, не отбирают у них башмаки, чтобы забросить их на дерево и хохотать.