Поднимается ветер…
Шрифт:
— Полковник Эллуа, — прищурился Алессандр, щелкая пальцем по расстеленной на столе карте. — Ваше место — вот здесь, и вам уже пора. Не хотите же вы замедлить выдвижение войск?
— Слушаюсь, мой маршал! — кавалерист поджал губы и вышел вон. По уже окончательно утвержденному плану Рикард должен был командовать собранской пехотой, расположенной у подножия Смофьяла в центре, но в последний момент дядюшка приказал ему оставаться в лагере на вершине холма.
— Но маршал… — попытался протестовать Рикард, однако ж, спорить с дядей было бесполезно.
— Ты останешься здесь. Командовать будет старший Дизье. Бывший полковник, за проявленную доблесть в сражениях на территории Къелы сделанный генералом, конечно, был старше и опытнее Мерреса-младшего, Рикард умом это понимал, но обидно было донельзя.
Своими глазами увидеть сражение Рикарду не довелось: оно началось за два часа до рассвета, а с холма было плохо видно, что именно творится внизу. Слышно — отлично: крики, ржание лошадей, боевые кличи, стоны, гундосые вопли рожков, гудение множества тетив, спускаемых одновременно, свист тысяч стрел… но, кроме мелькания факелов во тьме и редких вспышек от стрел с горящей паклей, генерал ничего не разглядел. Зато, допросив две сотни солдат и офицеров, он словно бы увидел все произошедшее воочию. В темноте армия Тамера перешла через Кошачий ручей. Холодная вода не оказалась помехой: надо понимать, ледяное купание взбодрило трусов-«кесарят» так, как не смогли ни дожди, ни голод. Едва перейдя ручей, они перестроились. Теперь основные силы пехоты — семь тысяч, — были помещены в центр, а с флангов их прикрывала кавалерия, двумя отрядами по две с половиной тысячи в каждом. Тамерцы пошли в атаку на самом излете ночи. Для армии Собраны это стало отвратительным сюрпризом: маршал Меррес назначил сражение на полдень, и никто не ожидал, что противник вообще отважится атаковать. Поначалу нападение было принято за разведку боем, и навстречу отряду выступил только один полк кавалерии, но оказалось, что князь Долав решил нанести удар всеми силами. Кавалерия Собраны была разгромлена почти сразу. Пехота, расположенная в центре, сопротивлялась, но один из тамерских командиров с крупным отрядом тяжелой конницы обошел пехоту с фланга, развернул войска в тыл и ударил от подножья холма по резервному отряду кавалеристов Собраны. Те были вынуждены отступить в гущу собственной пехоты. Прекрасно спланированное сражение, разумное и рассчитанное боевое построение… все это пошло прахом за пару часов. В ночном кровавом хаосе, получая слишком противоречивые донесения снизу, маршал Меррес пытался разобраться в происходящем и принять решение, которое смогло бы переломить ход боя, но через полтора часа ему стало ясно, что на победу надеяться не стоит.
Все, что можно было сделать — немедленно отступить, оставив на поле боя раненых, забыв про окруженную пехоту и часть обозов. Пробиваться назад к столице графства. Туда, откуда недавно пришли в расчете на быструю и легкую победу. Тамерцы могли бы завершить ночной разгром, бросившись за остатками армии Собраны, которые даже не успели перестроиться для отступления, но они предпочли закончить сражение у подножия Смофьяла. Пленных взяли не менее девяти тысяч.
Выше всего потери оказались в пехоте Собраны: когда в тыл ей ударила собственная конница, с обоих флангов — конница Тамера, а с фронта продолжили натиск пехотинцы противника, солдаты начали бросать оружие и прятаться за трупами убитых товарищей, чтобы избежать смерти под копытами лошадей… Лихорадочное отступление, едва не превратившееся в паническое бегство.
Забытые на вершине холма карты с планами несостоявшегося триумфа, которые должны были изрядно повеселить
Самым большим оскорблением для маршала Мерреса оказалось, что полковник Эллуа не только сумел выжить, но и сохранил больше половины своего полка. Именно они прикрывали отступление офицеров ставки и уцелевших собранских арбалетчиков. Проклятая эллонская ворона, накаркавшая армии Собраны поражение, даже не унизилась до высказываний типа «я же предупреждал!».
— Господин управляющий, прибыл принц Элграс! — доложил слуга.
— Кто?! — может быть, не самый разумный вопрос, но спросонья и такой сгодится.
— Его высочество принц Элграс, — тем же тоном повторил пожилой человек в белой ливрее. Должно быть, он на своем веку пережил и более удивительные прибытия гостей в Энор. Фиор Ларэ сел на постели и посмотрел за окно. Почти середина ночи. На редкость своевременное появление. Без предупреждения, ночью. Если его отправил сюда отец, то с какой стати понадобилось выезжать в середине дня, даже не выслав перед собой курьера?
— С кем он прибыл?
— Его высочество прибыл один, верхом.
— Изумительно, — пробормотал Фиор, потом встряхнул головой. Слугам не нужно слышать ничего подобного. — Позаботьтесь об его высочестве, как подобает.
Разместите его в королевских покоях. Через час я буду говорить с ним в гостиной. Подайте мне воду для умывания, парадный костюм и заварите мяты с анисом. Для меня, — на всякий случай уточнил управляющий. Остро пахнущий настой помог взбодриться, но Фиору все равно казалось, что он спит. Проснулся во сне и теперь действует, как наяву, иногда такое бывает. Он нарочито медленно одевался, хлебал почти кипящий отвар, причесывал волосы, потом прошелся по комнате — ждал, что сон оборвется, и окажется, что нежданное явление младшего брата ему только пригрезилось. Увы, сон прерываться не спешил, и пришлось подниматься на третий этаж. Фиор не видел младшего из принцев почти год, с прошлой весны. За это время мальчишка вытянулся на целую голову, раздался в плечах и обзавелся золотистым пушком над верхней губой. Удивительно быстро он рос и взрослел — словно за уши тянули. Элграс сидел в кресле, поджав ноги. В комнате стоял крепкий дух конского пота, и источником его был костюм принца. То ли слуги не нашли подходящей одежды, то ли упрямый мальчишка отказался переодеваться. Впрочем, умыться он соизволил, а, судя по влажным волосам, облепившим щеки — нырнул в таз с головой. Мокрый, взъерошенный, осунувшийся ребенок, настороженно глядящий на вошедшего Фиора. Несчастный от золотистой макушки до заляпанных грязью сапог.
— Здравствуй, — строго сказал Ларэ. — Чем обязан твоему визиту?
— Я сбежал… — ответило чудовище, шмыгнув носом.
— То есть, ты, без позволения отца и не поставив в известность воспитателей, взял лошадь и приехал сюда? — уточнил Фиор.
— Ага.
— Как тебе удалось выбраться из дворца?
— Через задние ворота. Они были открыты, потому что выезжала карета, а еще там стояла чья-то лошадь…
— Тебя не догнали? Или не заметили?
— Я взял плащ гвардейца, а пароль я знал…
— Чудеса изворотливости, — кивнул Фиор. — Думаю, что не один капитан сегодня лишился должности, а, может, и головы. Впрочем, поделом…
— Головы? — еще раз шмыгнуло носом встрепанное дитя.
— А что, по-твоему, нужно сделать с гвардейцем, который позволил сбежать принцу? Элграс глубоко задумался. Фиор прошел к столу и уселся в кресло напротив. Младшего из двух его законных братьев было почему-то жаль, но одобрять безрассудную выходку управляющий королевским поместьем не имел права. Что бы ни было ее причиной. Кстати, о причинах…