Подноготная любви
Шрифт:
Но «Гитлер», как и смерть, бытует в разных образах, и пуля из «Вальтера», и бензиновая кремация ещё далеко не полное его уничтожение. Гитлер свою Еву называл возлюбленной — так её называют до сих пор тысячи исследователей. Она, не успевая читать столько, сколько читал её будущий супруг, решила, как она говорила, быть просто женщиной — и сейчас так называют ей подобных. Он назвался её мужем — разве он не был идеалом немок? Разве они не мечтали выйти замуж по страстной любви? На ковре Гитлер Еве казался более эротичным, и она
Страстно любимый Гитлер уже тем победил планету, что лишь один писатель — Лев Толстой — осудил страстную любовь. Удивительно, насколько в быту Гитлер похож на Наполеона (да и на Петра I тоже), но, при множестве поношений Гитлера, опять-таки один только Лев Николаевич обличил Наполеона как «самонадеянное ничтожество» (ПСС, т. 48, стр. 60-61). Но в мировой науке мнение Льва Николаевича считается нонсенсом по той причине, что мало кто из мировых авторитетов (за исключением нескольких русских писателей и историков) так считает. Да и насчёт русских авторов тоже заблуждаться не стоит: для них Пётр I, который издевался над людьми даже после того, как сажал их на кол и они уже агонизировали, — гений, потому что, в отличие от Наполеона и Гитлера, свой. Что уж тут говорить об их восприятии идеи ложности страстной любви!
Да, Гитлер победил мир, хотя сам был рабом. В сущности, ничтожеством, дерьмом, и не только снаружи. Дерьмо победило мир, что следует хотя бы из того, какие свои поступки люди описывают с помощью слов: гений, любовь, эротичный, женщина, мужчина.
Гитлер обладал самыми привлекательными из женщин, в том числе и первой красавицей Европы — Ольгой Чеховой. Сам Гитлер был пределом мечтаний женщин не только немецкого народа, но и других: англичанок, русских, евреек… Так и говорят: он любил и был любим. Но эти напольные (половые?) упражнения — не единственные возможные взаимоотношения между мужчиной и женщиной. Как мы говорили в самом начале, вершин всё-таки две — хотя другая людям практически неизвестна. Так пусть они об этом хотя бы почитают.
Глава одиннадцатая
Отец народов
И почему твоя книга мне понравилась? Задница у меня болит, вот почему. Все её лижут, совсем гладкая стала. И. В. Сталин — Виктору Некрасову по поводу присуждения ему Сталинской премии за роман «В окопах Сталинграда», в котором автор, вопреки сложившейся практике, имя Сталина не прославлял.
Девочка трёх с половиной лет — отцу:
— Ты мне больше не отец.
— Что это значит — я не твой отец?!
— Ты мне больше не отец, — повторила
Примечание к изданию 2003 г.:
Глава «Отец народов» не от этой книги.
В том смысле, что в рукописи, которую я предлагал в 1996 г. разным издательствам, этой главы не было. Но в «КРОН-ПРЕССе», где «КАТАРСИС-1» впервые и был издан, мне поставили условие: добавляешь главу про Сталина — и книга идёт в типографию немедленно.
А что было делать? Я уже намыкался по разным издательствам. Один раз дело дошло даже до договора об издании (с издательством «КОНТИНЕНТ-ПРЕСС»), но через неделю мне позвонили и предложили договор расторгнуть. Сказано было буквально следующее:
«Мы тут вчитались повнимательнее… Я даже не знаю, кто меня убьёт — так много социальных слоёв вы обидели. Лучше вы эту книгу не публикуйте. А если вам собственная жизнь безразлична, то пожалейте хотя бы своих близких…»
В других издательствах реакция была, в общем-то, схожая.
А в «КРОН-ПРЕСС» книга проскользнула сквозь игольное ушко. Главный редактор в тот же день, когда я принёс рукопись, мне позвонила и бодро сообщила, что издательство книгу берёт! берёт!! берёт!!! И что она, редактор, уже даже рекомендовала книгу хозяину! К немедленной публикации!
А на следующий день её уволили. Но у хозяина память о её рекомендации всей книги осталась. Соответственно, ему оставалось просмотреть только пару глав…
И он просмотрел. «Некрофилию» и «Гитлера и его женщин». Эти главы ему жутко понравились, а главное, он вообразил, что и вся книга про извращения, — и он распорядился о немедленной отправке книги в печать. (Кстати, сколько глав могла успеть прочесть главный редактор? И какие? Уж не те же ли самые?)
А со Сталиным всё просто. Дескать, издательство выпускает про него и другие книги, и с рекламными целями собирается на телевидении устроить круглый стол с участием всех авторов, пишущих о нём. В круглом столе должен участвовать и я — если в книге появится соответствующая глава.
И я написал — за неделю. По тем источникам, которые были доступны. А со времён Хрущёва доступны только прозападные толкования (в терминах теории стаи — «иудо-внутреннические»).
И потому у этой главы чуждый мне акцент. При толковании неоднозначных событий общественной жизни. Что там говорить — глава эта патологически антисталинская. Хотя и описываются обстоятельства, поднимающие его над общим уровнем вождей, но верный вывод не делается. Что поделаешь! От вовлечённости в стаю и я не свободен…
С тех пор прошло пять с половиной лет. Вышел второй том «Катарсиса» — «Теория стаи» (в первом издании — «Россия: подноготная любви»). Вышел третий и последний том «Понтий Пилат: Психоанализ не того убийства». Сейчас ожидаю прибытия в Москву первого тиража книги «Дурилка: записки зятя главраввина», которую можно считать если не частью «Катарсиса», то своеобразным к нему предисловием. Так вот, в «Дурилке…» я обещал, что я возложу её к подножию памятника Сталину, возложу благоговейно, преклонив колена. И на цветы не поскуплюсь.