Поднять Атлантиду
Шрифт:
Сейчас девушка полностью очутилась в мире Йитса, и, каким бы сумасшедшим ни выглядел бывший астронавт, эта среда, безусловно, была ему родной стихией, в которой Серена чувствовала себя как рыба на песке.
— После раскрытия, — продолжал Йитс, — парус станет функционировать наподобие зеркала с особо высокой отражающей способностью. Фотоны, ударяясь об эту поверхность, передадут ей часть импульса, тем самым создавая давление на парус. Чем больше его поверхность, тем больше давление. А манипулируя углом наклона паруса, мы сможем выбирать нужные нам направления
— Вы всерьез думаете, что сумеете справиться с этой штукой?
— Не хуже, чем Колумб управлял своей «Пинтой», — заявил он. — Я уверен, что все измерения, элементы орбит, уравнения движения, векторные поправки скоростей и так далее — все это уже учтено в навигационной системе корабля.
Вплоть до остановки платформы девушка молчала. Йитс пихнул ее в спину кончиком обелиска, подталкивая к длинному коридору, закончившемуся металлической дверью со странными символами.
— А почему они построили такой корабль? — неожиданно спросила Серена. Она знала, что генералу следует заговаривать зубы, выигрывая время на поиски способа, как его остановить.
— Об этом их сами спросите, когда прибудем на место, — сказал Йитс. — Впрочем, я лично думаю, что его создавали как спасательную шлюпку, рассчитанную на преодоление громадных расстояний при минимальном расходе энергии. В этом-то и состоит прелесть нашей крошки: низкий удельный импульс, зато бесконечно высокая скорость истечения, потому как не используется никакое рабочее тело. Солнечный парус, знаете ли, идеальное средство для межзвездных путешествий.
— Если не считать, что для него требуется свет, — заметила Серена, — которого нам не хватит, как только мы выйдем за пределы Солнечной системы. Останемся дрейфовать, как парусник в мертвый штиль.
Йитс остановился у двери и просто сказал:
— Гравитационный разгон.
— Чего?
— Пассивная, то бишь инерционная, фаза полета начнется только после гравитационного разгона, — принялся объяснять он настолько невозмутимо и рационально, что даже вызвал у девушки страх, замешанный на злости. — Мы облетим Юпитер достаточно близко, чтобы за счет его притяжения набрать скорость и перейти на более быструю траекторию в направлении Солнца. Затем, уподобившись камню в праще, обогнем наше светило, даже еще прибавив в ускорении, после чего наконец покинем Солнечную систему. Как бы то ни было, я уверен, что на этой штуке установлено достаточно батарей из мазерных и лазерных пушек, чтобы сгенерировать высокий разгонный импульс.
— Вы, кажется, себя полностью убедили, Йитс, — заметила она. — И сколько потребуется на такой разгон времени?
Генерал задумался:
— Вероятно, порядка года.
Порядка года?! Серена изумилась:
— Да ведь на такой скорости мы достигнем ближайшей звезды через… через…
— Двести пятьдесят, а то и шесть тысяч шестьсот лет.
Серене даже не хотелось думать, сколько уйдет времени на полет к конечной звезде. Или что их там будет поджидать.
— Значит, все-таки собрались помереть в пути?
— Не-а.
Йитс ткнул скипетром
— Похоже, строители позаботились обо всем, — похвастался Йитс. — Добро пожаловать в личный криосклеп.
В голове девушки взревели тревожные гудки, когда она поняла, что запланировал для нее генерал. Она вцепилась пальцами в раму дверного проема и отказалась делать хотя бы еще один шаг. В шею впились ледяные пальцы и попытались втолкнуть ее внутрь. «Черта с два!» — решила Серена.
— После вас, — процедила она сквозь зубы и тут же ударила каблуком по носку ботинка Йитса, а заодно заехала локтем под дых.
Он застонал, девушка провернулась на месте, загнала колено ему в пах, после чего сцепила ладони, чтобы нанести удар-молот по затылку. Только она вскинула руки, как Йитс выпрямился в пояснице, попав головой ей в лицо. Почти ослепнув от боли, Серена ввалилась в камеру. Следом втиснулся Йитс, буравя девушку ледяными, мертвыми глазами. Во вскинутой руке пистолет.
— Молилась ли ты на ночь, Дездемона?
С этими словами Йитс пнул Серену в грудь ногой, выбив из нее дыхание и загнав точно в раскрытую форму криогенного ложа, которое и поглотило девушку, как желе. В позвоночник словно впилась морозная игла. Холод начал завладевать ею: сначала поясница, потом вверх по спине и вниз до колен, затылок, ступни… Будто ледяной кристалл вырос под кожей.
Органы чувств начали отключаться, онемело тело, уже невозможно шевельнуться, кругом мрак, ничего не слышно, только последние биения сердца… еще… проступают…
Лязгнула, захлопываясь, дверь криосклепа, но Серене было уже все равно.
33
Двадцать минут до рассвета
Конрад, до сих пор привязанный к колонне, смог на расстоянии почувствовать, как затряслись мелкой дрожью стены шахты в ответ на нарастающий гул могучих маршевых двигателей солнечной барки. Из корабля повалили удушающие клубы маслянистого дыма. Температура воздуха явно повысилась. Через распахнутую кровлю храма проглядывало сумрачное пятно затянутого облаками неба. Створки люка дрогнули и поползли в стороны, еще больше раскрывая зев шахты, куда посыпались скальные обломки и прочий мусор с верхнего яруса.
Конрад зажмурился, чтобы глаза не запорошила пыль. Минуту спустя, опасливо помаргивая, он вновь осмотрел пещероподобный стартовый комплекс. На миг потеряв ориентацию из-за вихрящегося дыма, он с замирающим сердцем вдруг решил, что космолета нет, что барка улетела, но тут пелена расступилась и глазам открылся фантастический, мерцающий звездный корабль во всей его славе. Еще он мог видеть «Калашников», брошенный кем-то из солдат Заваса в панике бегства. Увы, до автомата не менее десяти шагов, что в данной ситуации могло означать и десять километров.