Поднять перископ! часть 5
Шрифт:
И вот теперь Михаил смотрел вперед и думал, как решать следующую задачу. Карты начали ложиться совсем не так, как он думал раньше. Но хороший шулер должен уметь играть при любом раскладе. После выхода эскадры из Порт-Артура "Косатка" сразу ушла вперед, выжимая из своих дизелей все, что можно и не заботясь об экономии топлива. Операция рассчитана чуть ли не по минутам. К моменту подхода эскадры в район минных заграждений "Косатка" уже должна занять позицию и по возможности "дотянуться" до кого-нибудь из англичан своими торпедами. Получится – хорошо. Не получится – ждать подхода главных сил и ничем себя не обнаруживать. Дозоры японских миноносцев миновали без проблем. Все к ним относились уже, как к непременному элементу местного пейзажа. Дальше лодка всплыла в позиционное положение и шла так до рассвета. И только когда небо на востоке уже начало светлеть и алые лучи восхода окрасили вершины сопок, "Косатка" ушла под воду, снова ускользнув от посторонних взоров.
Электродвигатели работают на самом малом ходу и "Косатка" осторожно продвигается вперед. Михаил периодически поднимает перископ над водой и сообщает
– Находимся на курсе, Михаил Рудольфович, невязка незначительная. Через восемь кабельтовых контрольный ограждающий пеленг, дальше идти опасно. Если верить карте, то до границы минного заграждения будет не более двух кабельтовых.
– Идем вперед, сколько сможем, Андрей Андреевич. Похоже, двоих мы все же достанем. Ведите точно счисление. А потом отойдем назад, нечего болтаться рядом с минами…
В перископ хорошо виден корейский берег и пять крейсеров, стоящих на якорях. На кормовых флагштоках уже развеваются японские флаги – "восходящее солнце с лучами". Два броненосных крейсера стоят ближе остальных и запаса хода торпед хоть и на пределе, но должно хватить. Ракурс тоже приемлемый. Хоть угол встречи торпеды с целью и не прямой, а порядка шестидесяти – семидесяти градусов, но для неконтактного взрывателя это неважно. "Косатка" останавливает электромоторы и медленно двигается по инерции, выходя на рубеж атаки…
Коммодор Уильям Спенсер сидел за столом в своей каюте и тупо смотрел на лист бумаги, лежащий перед ним. В кресле напротив расположился капитан-лейтенант Такео Сугита, прибывший на корабль флота Его Величества "Абукир" в качестве офицера связи. Впрочем, уже не "Абукир"… И сейчас коммодору стоило больших трудов устоять перед искушением – взять со стола массивную металлическую пепельницу и треснуть ей по вежливо улыбающейся физиономии японца. Он уже получил идиотский приказ. Поменять британский военно-морской флаг на японский, и нанести новые названия на бортах кораблей. Эскадра временно передается в распоряжение японского флота, но чисто номинально. Все управление будет осуществляться, как обычно, только на каждый корабль прибудет офицер японского флота для координации действий с японским командованием. Похоже, в Лондоне вообще сошли с ума… И вот перед ним сидел этот самый офицер для координации действий и вежливо улыбался, вручив приказ о направлении, а также лист бумаги с изображением иероглифов, которые следовало нанести на бортах "Абукира". Японец прибыл всего полчаса назад и теперь вел светскую беседу со Спенсером на хорошем английском, что раздражало Спенсера еще больше.
– Значит, нам надо нанести на бортах вот э т о, мистер Сугита? И что же э т о такое?
– Это слово "Сагами", нанесенное японской письменностью, сэр.
– И что же э т о значит?
– Название одной из провинций древней Японии.
– Ладно… Оставим топонимику… "Сагами", так "Сагами"… Меня больше интересует, когда начнется траление мин? Сколько мне еще сидеть в этой дыре?
– Тральный караван должен прибыть сегодня к вечеру, сэр. И завтра, как рассветет, начнутся работы по тралению. Не думаю, что это займет много времени. Хотя, если Вы очень спешите, то почему же ваше командование не выслало тральщики из Вэйхайвэя? И почему вообще не окажет помощь вашему отряду, а бросило его здесь на произвол судьбы?
Сугита вежливо и откровенно издевался над этим самодовольным гайдзином. Он прекрасно понимал, что его даже не пустили бы на борт крейсера, если бы это зависело только от желания мистера Спенсера. И то, что он вынужден сейчас разговаривать с ним с кислой миной, это только потому, что на него надавило начальство из Лондона. Да-а, такой оплеухи, как возле Цинампо, "просвещенные мореплаватели" еще не получали. Это же додуматься, дать провести себя, как детей! И струсить, когда стали понятны намерения русских. В японском флоте, за подобные вещи, сэппуку было бы единственным выходом, чтобы хоть как-то смыть позор со своего имени. А этому хоть бы что… Впрочем, что взять с этих варваров, которые уверены в том, что абсолютно все покупается и продается. Хоть это было и не в интересах Японии, но многие офицеры японского флота уже посмеивались над англичанами и говорили, что британский лев уже не тот. Что он может воевать только тогда, когда обеспечит себе многократное преимущество в силах и только против туземцев, вооруженных кремневыми ружьями. Масла в огонь подлил инцидент возле Нагасаки, когда англичане открыли огонь по японским миноносцам и утопили некоторые из них. Правда, получили за это сполна. И как такую страну могли назвать владычицей морей?! Впрочем, это не его дело. Его сюда направили для осуществления связи с японским командованием, и вмешиваться во внутренние дела гайдзинов он не должен. Откровенно говоря, не очень-то и хотелось. Сугита примерно представлял себе дальнейшие события. Сегодня к вечеру должны прибыть тральщики. Утром они расчистят проход, достаточный для того, чтобы эти пять крейсеров смогли безопасно выйти в море, а оставшиеся мины будут тралить уже после этого. Но вот что эти пять крейсеров будут делать дальше? Снова застрянут где-нибудь? А порт Цинампо нужен Японии, так как Чемульпо не удастся разблокировать еще долго. Поскольку, если доставлять грузы в южные порты Кореи – это сколько же времени займет доставка их на фронт? А армия сидит на голодном пайке. Его двоюродный брат, пехотный офицер, рассказывал, что во многих ротах осталось по десятку патронов на солдата и офицеры категорически запрещают открывать огонь без крайней на то необходимости. В батареях осталось по паре
– Вы ошибаетесь, мистер Сугита. В Вэйхайвэе делается все возможное для деблокирования моего отряда. Но сами понимаете, прошло слишком мало времени. А русские набросали здесь очень много мин, чтобы мы могли рисковать.
– Конечно, сэр, риск очень велик. Поэтому, мы протралим фарватер до самого выхода, чтобы ваш отряд смог безопасно выйти в море и как можно скорее нанести удар по коварному врагу, так бесчестно поступившему с вами. Мы будем работать не щадя себя, но только бы вы поскорее вырвались из этой ловушки.
Японец вежливо улыбался, и к его словам нельзя было придраться при всем желании, но коммодор прекрасно чувствовал насмешку с долей презрения. Спенсер начал закипать и уже хотел поставить на место эту зарвавшуюся обезьяну, посмевшую насмехаться над Ройял Нэви, как неожиданно до них донесся грохот взрыва. Улыбка мигом слетела с лица Сугиты и он стал серьезным, сразу отбросив насмешливый тон.
– Русские, сэр?
– Не думаю, мне бы уже доложили…
И тут прогремел второй взрыв. Спенсер и Сугита, глянув друг на друга и поняв, что произошло что-то неординарное, подскочили со своих мест и бросились на палубу, позабыв о взаимных претензиях. Пока они поднимались по трапу, грянул третий взрыв. А вскоре четвертый, который по своей силе не шел ни в какое сравнение с тремя предыдущими. Сила последнего взрыва была такова, что "Абукир" вздрогнул и закачался на воде. Едва коммодор и капитан-лейтенант выбрались на палубу, их взору открылась жуткая картина. "Хог" медленно заваливался на правый борт, и было хорошо видно, как экипаж покидает тонущий корабль. Над стоявшим рядом с "Хогом" "Кресси" висит туча черного дыма, а из развороченного корпуса вырывается пламя. Корабль уже ушел кормой под воду по самую палубу и быстро погружался. Не было никаких сомнений, что на "Кресси" взорвался боезапас. Но почему?!
– Что случилось, сэр?!
Японец удивленно глядел на коммодора, но тот сам ничего не понимал и ринулся на мостик. На мостике вахтенный офицер и сигнальщики тоже смотрели во все глаза, ничего не понимая. Спенсер сходу набросился на вахтенного офицера, коммандера Блая, который уже отдавал приказ спустить шлюпки для оказания помощи.
– Мистер Блай, что тут стряслось?!
– Не знаю, сэр!!! На "Хоге" и "Кресси" произошли взрывы! Причем ясно, что на "Кресси" взорвались погреба! Взрыв был очень сильный!
– Это русские?!
– Никого нет, сэр! Мы бы заметили. Первого взрыва я не видел, но второй, что произошел на "Хоге", похоже, произошел внутри корпуса. Столба воды возле борта, как при взрыве торпеды, или снаряда, не было! То же самое и первый взрыв на "Кресси"! А потом у него взорвались погреба в корме!
Коммодор Спенсер стоял на крыле мостика, вцепившись в леера так, что побелели костяшки пальцев, глядя на картину гибели двух кораблей своего отряда. "Кресси" уже лег на борт и почти скрылся под водой. "Хог" был на грани опрокидывания и тоже глубоко осел в воду. Все водное пространство возле него было заполнено барахтающимися людьми, спешившими убраться подальше от тонущего корабля. Вот крейсер начал медленно крениться еще больше и лег на правый борт. Только небольшая глубина не дала ему опрокинуться полностью. Все, находящиеся на мостике, ничего не понимали. Что случилось с двумя кораблями, когда ничто не предвещало беды?