Поднять Титаник!
Шрифт:
— Что касается меня, то я более чем уверен, что подобного более не произойдет, — сказал Николсон без особенной, впрочем, уверенности в голосе.
— А могу я спросить, что вам дает основание для такого заявления?
— А то и дает, что русские агенты без надобности не убивают. Профессиональные русские шпионы убивают лишь в случаях крайней необходимости.
— Русские агенты?! — Сэндекер поперхнулся и с выражением полнейшего недоумения на лице уставился на Николсона. — Вы хоть сами-то понимаете, о чем говорите? Какие тут еще русские?!
— Самые
— Да, но почему вы столь уверены? У вас же, насколько я понимаю, нет решительно никаких оснований?
— В обиходном смысле вы правы. Стопроцентных доказательств у меня пока что нет, и потому я готов предположить, что Манка убил кто-то, с кем Генри разошелся, скажем мягко, во мнениях. Подобная версия также не исключена. Однако же есть все основания предполагать, что это дело рук агента, находящегося на содержании у русских.
— Но при чем тут Манк? — недоуменно спросил Сэндекер. — Он ведь всего-навсего был специалистом по оборудованию. Какую, интересно, угрозу специалист по оборудованию мог представлять для русского шпиона?
— Я полагаю, что объяснение лежит в иной плоскости. Скажем, Генри Манк, неожиданно оказался свидетелем чего-то такого, что видеть не должен был никто. И его просто-напросто убрали, как элементарного свидетеля. Только и всего, — спокойным тоном резюмировал Николсон. — Но и это ведь еще не все. Видите ли, имеются также основания предполагать, что среди тех, кто принимает участие в операции по спасению «Титаника», не один, а два русских агента.
— Ну, это уж — извините…
— Конечно, я понимаю вас, только прошу иметь в виду, что мы в своей области профессионалы, адмирал. У нас есть некоторый опыт в обнаружении агентов.
— И кто же эти двое, по-вашему? — грозно спросил Сэндекер.
Николсон беспомощно развел руками.
— Прошу меня простить, адмирал, но я вам рассказал все, что считал возможным рассказать. Могу лишь добавить, что, согласно агентурным сообщениям, эти двое агентов проходят под кодовыми именами «Серебряный» и «Золотой». Пока, однако же, их настоящие имена остаются для нас неизвестными.
Взгляд Сэндекера сделался жестким.
— А что, если мои люди обнаружат этих агентов?
— По крайней мере, я надеюсь хотя бы на некоторое с вашей стороны сотрудничество. Если ваши сотрудники обнаружат, вычислят, короче говоря, если они узнают русских агентов, мне бы очень хотелось, чтобы до поры до времени они держали язык за зубами.
— Но ведь может так случиться, что те двое застопорят всю операцию по спасению «Титаника»?
— Скажу лишь, что мы искренне надеемся на сравнительно мирные намерения русских. Иначе говоря, я не думаю, что в задачу агентов входит уничтожение как принципиальный элемент деятельности.
— Сумасшествие, прямо-таки чистейшей воды сумасшествие, вот что я скажу, — пробормотал Сэндекер. — Вы-то хоть понимаете, чего хотите от меня?
— Несколько
Сэндекер плотно сжал губы.
— Ну, ладно, а если я соглашусь на ваше предложение, что тогда? Что я получу от вас?
— Тогда я буду вам сообщать обо всех новостях касающихся этого дела. А как только наступит подходящая минута, я дам знак, и вы сможете препроводить обоих этих агентов в каталажку.
Некоторое время адмирал сидел молча, не двигаясь и даже не изменяя выражения лица. Когда же наконец он заговорил, Николсон обратил внимание на чрезвычайную суровость тона:
— О’кей, Николсон, будь по-вашему. Но сразу хочу вам сказать, молитесь изо всех сил, чтобы больше ничего не произошло с моими людьми. Не дай Бог, случится какая авария, или тем более — убьют еще кого-нибудь… Тогда последствия для вас окажутся чудовищными. Вы даже представить себе не можете, что тогда произойдет, Николсон, даже отдаленно представить…
Глава 43
Пиджак весьма существенно пострадал от весеннего дождя: ткань промокла, на брюках появились отвратительные пузыри. Словом, Мел Доннер переступил порог дома Мари Шелдон не в самом своем презентабельном виде.
— Ничего страшного, — сказал он. — Это будет уроком. А то все никак не могу привыкнуть класть в машину зонт. Вот и поплатился. Впредь наука… — Вытащив из кармана носовой платок, Доннер попытался стряхнуть с ткани крупные капли.
Мари закрыла входную дверь и с видимым любопытством посмотрела на него:
— Скажите, пожалуйста… Все флаги в гости, так это называется.
— Пардон?
— У вас вид, между нами говоря, еще тот! — голос при этом был у Мари кокетливый, а слова прозвучали, как некий сложный музыкальный проигрыш. — В такой одежде выходить на люди, ей-богу, не стоит. Вам нужно обсохнуть и привести себя в порядок. А имела я в виду лишь то, что само, кажется, небо привело вас в мой скромный дом. Доннер на мгновение сощурился — но, впрочем, это длилось буквально мгновение. Затем он открыто улыбнулся:
— Прошу прощения, меня зовут Мел Доннер, я старинный приятель вашей подруги Даны. Могу ли я видеть ее?
— Я так сразу и подумала, что если незнакомый мужчина стучится в дверь моего дома — то это уж наверняка не ко мне. — Она приятно улыбнулась. — Меня зовут Мари Шелдон. Пожалуйста, присаживайтесь, располагайтесь поудобнее, а я тем временем поставлю кофе и позову Дану.
— Спасибо. Кофе очень кстати.
Мари направилась на кухню. Доннер оценивающе посмотрел ей вслед. Ноги хозяйки были голые, тем и хороши, бедра под короткой, теннисного образца, белой юбкой завлекательно покачивались из стороны в сторону в такт шагам владелицы.