Поднявший меч. Повесть о Джоне Брауне
Шрифт:
— А разве вы не станете перевязывать раненого противника, отец?
— Конечно, стану. Ибо сказано: «…любите ненавидящих вас». Но, вспомнив о противниках, ты возвращаешься к тому, с чего мы начали. Среди наших единомышленников есть люди, подобные нашим противникам, мы вынуждены сражаться бок о бок, в одном ряду, но сами не должны уподобляться им. К тому же погляди вокруг: большинство добровольных защитников Лоуренса — порядочные люди, трезвые и благоразумные. Это фермеры, работники, клерки, они оставили свои дома, свои дела, чтобы дать отпор беззаконию и злодейству.
Лоуренская
Впервые Джон Браун был назван капитаном, впервые о нем так писали в газете. Лист, пахнувший типографской краской, принесли Салмон и Фредерик. Сыновья были очень довольны. Салмон читая вслух, патетически жестикулируя: «Капитан Джон Браун».
— Ты радуешься пустой суете, сын. Такие похвальные слова как ветерок — дунул и нет его. И даже тот, кому это мгновенное дуновение принесло усладу в зной, через час, через день уже забудет о нем. Не надо прельщаться соблазнами известности, славы, похвал. Важны дела, поступки.
Отряд Брауна — «Гвардейцев свободы» — включили в пятый полк «Добровольцев Канзаса», командиром которого был полковник Смит.
Лоуренс готовился к боям. Вокруг городка строились укрепления — бревенчатые, земляные и снежные валы.
Командиры других отрядов готовы были решительно сопротивляться миссурийским налетчикам, пусть убираются к себе, в Канзасе им делать нечего, не позволим им наводить у нас свои порядки, не позволим разбойничать, но они не желали помогать и аболиционистам, которые добивались освобождения всех негров, по всей Америке. На Юге негры — законная частная собственность, нельзя помогать им убегать от хозяев, беглых рабов надо возвращать владельцам. Закон есть закон.
Браун спорил с умеренными. На митингах, на совещаниях командиров он упрямо доказывал: зло нельзя одолеть наполовину, нельзя успешно сопротивляться рабовладельцам и их наемникам, если при этом отказываешься помогать рабам, признаешь законность рабства у соседей.
Ему возражали: на территории Канзаса противоборствуют две силы, два законодательства — мошенническая конституция Шоуни, законы рабовладельцев, и конституция свободы. Третьего не дано. Однако и законы свободы запрещают пребывание негров на территории, запрещают борьбу против рабства у соседей.
— Мы не хотим войны с Миссури и со всем Югом, они называют нас «негролюбами» и «негрокрадами». Это ложь, и наши законы доказывают это.
В законодательном собрании Топики заседали уважаемые, достойные люди. Из тридцати четырех депутатов — тринадцать фермеров, двенадцать юристов, четыре врача, два торговца, два священника и один шорник. Они единогласно
— Мы все хотим, чтобы южане знали: нам не нужны их рабы, у себя дома пусть владеют ими, а наша земля свободна.
— Вы думаете, что возможно соседство свободы и рабства. Но тысячи головорезов уже сейчас грабят, убивают, угрожают полям, жилищам и жизни свободных канзасцев. Они-то отлично знают, чего хотят. Рабство нельзя остановить границами штата, оно распространяется, как плесень.
Брауна упрекали в фанатизме, в нетерпимости, по его советы по военным делам — как строить укрепления, как обращаться с оружием — слушали внимательно.
— Надо спросить у старика Брауна. Послушаем, что скажет капитан Браун, он не адвокат-говорун, не фермер-домосед, не клерк-белоручка. Браун все умеет — и землю пахать, и лес валить. Он проповедует лучше самого ученого священника и в лошадях, и в мулах, и волах толк знает, стреляет, как индеец, любого офицера может поучить военному искусству и может рассказать, как воевали Фридрих и Наполеон.
Комитет граждан Лоуренса пригласил губернатора Канзаса Шэннона прибыть в город для переговоров. Он приехал в карете с эскортом. Увидел укрепления, баррикады и толпы вооруженных граждан, которые встречали его приветливо.
— Хэлло, губернатор… Гип-гип ура нашему губернатору!.. Прогоните миссурийцев, сэр, мы поддержим вашу власть лучше, чем они… Будем друзьями, губернатор, Лоуренс хочет мира и порядка!..
Почтенные горожане щедро угощали обжорливого губернатора, не поскупились ни на виски, ни на шампанское. А ему говорили, что вольноземельцы — угрюмые ханжи, трезвенники и злобные аболиционисты — хотят вызвать восстание негров, перерезать всех белых на Юге. Оказывается, все это нелепые выдумки. И кукурузное виски в Лоуренсе отличное. И принимают его здесь настоящие джентльмены: генералы, полковники, бывший губернатор, адвокаты, коммерсанты. Порядочным людям незачем враждовать между собой.
— Откуда вы добываете здесь французское шампанское? Через Нью-Йорк? Но, должно быть, очень дорого обходится такой дивный напиток. Молодцы все-таки французы… Разумеется, надо заключить соглашение. Я верю, что жители Лоуренса будут соблюдать законы. Я вижу, это мирный порядочный город. И все россказни о диких аболиционистах — пустая болтовня… Неужели это местное вино? А я думал, тоже из Европы, — отличный букет и вкус. Оказывается, и в Канзасе возможно виноградарство. Очень любопытно и многое обещает… Да-да, миссурийцам нечего делать на нашей территории, мы им ничем не угрожаем, мы уважаем их права на негров, наши законы запрещают подрывную деятельность аболиционистов. И значит, миссурийцам нечего лезть сюда, самоуправствовать. Я им прикажу убираться. Но вы тоже распустите ополчение, как вы называете его? «Добровольцы Канзаса»? Ну вот пусть все возвращаются к своим мирным очагам… Ваше здоровье, джентльмены! Очень рад был познакомиться…