Подобие жизни
Шрифт:
— Слушаю.
— Если с Трофимом что-нибудь случиться, вы очень быстро окажетесь в Австралии. Или ещё дальше, — припечатал овер.
Секретарь выключила визуализатор.
— А я уж было расслабился, — проворчал Кондратенко, — ан нет, всё тот же Горохов. Дорогуша, можешь ответить на вопрос?
— Возможно. Если ответ на него не окажется частной информацией, принадлежащей Семье.
— Сколько я у вас провалялся?
— Четверо суток, — радостно улыбнулась Ирма.
Горохов-старший ошибся в сыне. Трофим заявился на следующий же день, в шесть утра. Невозмутимая Элис
— Управитель, свет, — заспанный Влад с ненавистью уставился на бывшего практиканта. — Зачем так рано-то?
— Мы слишком много времени потеряли. За четыре дня ещё трое погибло. Сеть на ушах стоит. Люди боятся полного погружения, в играх нулевой онлайн, на виртуальную работу выходить отказываются даже под угрозой увольнения. Яцек Руденко, ну, влогер, сделал большой репортаж. Я не знаю, где он откопал сведения… короче, общественность знает о том, что гибнут люди с искусственными имплантами, что это связано с глюками управителей и с Виртоградом. Всё остальное на уровне сплетен. «Бог здесь не живёт», как и вообще, семья Гороховых, не упоминается. Если вы чувствуете себя более-менее, предлагаю закончить наше дело. Что-то мы долго возимся. Да, кстати, из-за предполагаемой утечки уволили вашего бывшего начальника. К нам ни у кого претензий нет, что естественно — отец кому-то позвонил.
Влад уставился на Трофима, растеряв остатки сна. Парень выглядел ужасно — на лбу появились морщины, под глазами залегли синие тени. Он всё время оттягивал ворот свитера, будто тот его душил.
— Трофимка, мне очень жаль, — тихо сказал Влад. — Она была неплохой девчонкой.
Горохов сжал губы, упрямо тряхнул головой, но развивать эту тему не стал:
— Встретился с Савелием. Ну, с тем, знакомым Яны и… — он опять оттянул ворот, — и Лары. Хороший человек. Очень расстроился, что обеих больше нет. К сожалению, ничего особенного не рассказал. Утверждает, что наткнулся на того самого Карла в одной из игровых таверн. Слово за слово, предложил помочь с ивентом. Это всё. Ему потом после боя предлагали в друзья добавиться, он вроде как согласился, но так ни с кем и не связался. Кроме жертвы.
Элис принесла кофе. Влад, морщась, встал — обезболивающих в больнице Гороховых с собой взять ему не предложили, а до поликлиники он вчера так и не добрался — не было сил сидеть в очереди под кабинетом. Но копию выписки в регистратуру отправил — к вечеру должны были прислать рецепты на препараты, допущенные к заочному выписыванию.
— Зря я всё-таки пришёл. Вы сейчас не готовы к активным действиям, — Трофим, наконец, обратил внимание на то, как нехорошо начальнику.
— Разберёмся, — Влад достал из шкафа спортивную форму и носки, стал медленно одеваться. — Рассказывай дальше.
— На нас всё-таки напал Карасёв, Лара… она права была. Остатки его андроида, кстати, отца поразили. Оказывается, дядя Семён перед смертью, чтобы насолить семье, не только баллы перегнал, но и своего робота подарил. С полным уравниванием в правах. Так вот, это был тот самый. Ещё старой модели — они были исключительно мужского пола, не могли менять внешность и металла в них больше, чем пластика.
— Его арестовали? Я понимаю, овер. Но ведь он на тебя, на равного напал. К тому же ты теперь вроде как при исполнении.
— Сбежал, — сжал кулаки Трофим. — Законсервировал усадьбу, к
— А если он всё ещё внутри? Раз нельзя зайти и проверить, может, там и сидит?
Горохов тяжело вздохнул:
— Не знаю, Владислав Александрович. Пусть сидит, если так. Проще искать будет. Зато теперь понятно, что он к этому имеет прямое отношение. Я поговорил с нашим Михаилом, с инженером. Он утверждает, что Карасёв соврал. Действия управителей прекрасно координируются с помощью сети. Они на двухстороннюю передачу рассчитаны. Другое дело, что возможность такая только у Муниципалитета. Но теоретически их каналы можно взломать. Даже, как он сказал, «на постоянку». Вот только рано или поздно хакера отследят. Потому что будет виден след, как бы вектор от точки входа взломщика и до конкретного управителя. Я не слишком понял, если честно.
— Зато я понял, — Владислав с видимым облегчением уселся на диван, с которого непривычно молчаливая Элис уже успела убрать постельное. — Чтобы взломать конкретного управителя, человек должен войти в Сеть. А значит, он будет виден системе. Как я понимаю, ничего такого отдел киберпреступлений не нашёл? И Карасёв к этому, судя по данным чипа, отношения не имеет?
— Нет. То есть да, не имеет.
— Значит, есть ещё какой-нибудь вариант. Как-то он извернулся. И мотива я пока понять не могу. Дорогая, может, у тебя идея найдётся?
— Ваш инженер прав, — андроид присела рядом с хозяином, поджала ноги и оправила халатик. — Человек не отслеживается системой только единожды. В те минуты или даже секунды, когда он успел умереть в реальности, но ещё не рассеялся в цифровом мире.
Мужчины примолкли и ошарашенно посмотрели на бывшую материализацию управителя.
— Трофим, — протянул Кондратенко, — а теперь расскажи-ка мне, какие страшные семейные тайны доверил тебе папуля.
Глава 40
Пятьдесят четыре года назад никто не планировал отдавать бразды правления Леониду. Да он и сам этого не хотел — ему нравилась фармакология. К тому же у него уже было двое маленьких детей, первая жена, с которой мужчина честно планировал прожить до конца дней и несколько затратных, но интересных хобби. Главой семьи после смерти Зигфрида должен был стать Семён.
Так что произошедшее оказалось для Леонида, как и для остальных «рядовых» членов семьи, полной неожиданностью. Зигфриду пришлось искать нового преемника, старшие внезапно принялись интересоваться мельчайшими подробностями жизни молодёжи, а младшие горевали, оплакивая гибель Семёна.
Только через пять лет, когда глава понял, что племянники и племянницы не смогут «потянуть» управление, Леонида поставили перед фактом, что следующим будет он. И Зигфрид принялся постепенно приоткрывать сыну семейные тайны и объяснять некоторые нюансы, которые остальным знать было не положено.
Вот тогда Леониду и поведали подробности трагедии. Это так впечатлило мужчину, что он решил ни при каких обстоятельствах не рассказывать потомкам о делах прошлых лет, даже тому, кто сменит его на посту. Больше полувека отец Трофима молчал, но странные дела, которые в последнее время творились в Мегаполисе, а также то, что самый неприспособленный к жизни сын оказался во всё это замешан, заставили Горохова нарушить клятву, данную самому себе.