Подобная Сильмариллу
Шрифт:
– Леди Сильмариэн?
– раздался у меня за спиной молодой самоуверенный голос. Я повернулась к его обладателю и увидела перед собой весьма красивого золотоволосого юнца с дерзким взглядом.
– А вы?
– настороженно спросила я.
– Фаразон, - ответил он, - племянник короля.
Я ничего не слышала ранее о самом Фаразоне, и не удивительно - он был очень юн. Зато слышала о его отце Гимильхаде - о том, что он является главным противником своего брата Палантира.
– Я впечатлен, что при нашем дворе завелись эльфы, - сказал он тоном, как будто имел в виду, что завелись крысы.
– И останутся тут очень надолго, - холодно ответила я. Я не собиралась играть ни в какие человеческие игры. Мне это было не нужно. И, как
– А я про вас наслышан, - я двинулась по коридору, но Фаразон не двинулся за мной следом.
– Дядюшка обсуждал это на днях. Он вас как-будто одобряет, не смотря ни на что.
– Не смотря на что?
– я резко развернулась и впилась в Фаразона гневным взглядом. Такой взгляд, бывало, действовал и на Саурона, но не на этого юношу. Фаразон спокойно смотрел мне прямо в глаза, и я сама даже немного смутилась. Да, он однозначно не трус.
– Вы знаете, миледи, знаете, - просто ответил Фаразон.
– Все сами понимаете. Если дядюшка знает не все, мне было бы интересно об этом узнать, но боюсь, - он скривился, - что король Нуменора не стал бы иметь дела с кем попало. И вам придется верить.
– Именно, - ответила я.
Лицо Фаразона моментально переменилось, и я почувствовала какой-то подвох. На лице юноши засияла широкая улыбка.
– Я тоже его ненавижу, - сообщил племянник короля.
– Саурона. Когда-нибудь я пойду в поход на Мордор и разгромлю его.
– Я искренне желаю вам удачи, - я не знала, говорит ли Фаразон правду, и меня удивил столь резкий переход в разговоре, но я не могла не улыбнуться, представив, как этот самоуверенный человек побеждает силы Мордора. Пусть даже такого никогда и не будет. Конечно, говорят, что враг моего врага - мой друг, но, все же, Фаразон мне совсем не нравился.
– А, Мириэль, - внезапно воскликнул молодой человек. Если его появление не оставило бы равнодушным ни одно общество, то приближение принцессы было трудно заметить.
– Я как раз сопровождаю нашу новую гостью вниз на ужин. Ты составишь нам компанию?
– девушка залилась краской и кивнула.
Я с неохотой приняла подставленную руку Фаразона - он был галантным кавалером, и вторую предложил принцессе, и мы пошли в обеденный зал.
За ужином я старалась знакомиться с людьми и разговаривать с ними, но больше наблюдала, пытаясь понять, кто верен королю, а кто стал Верным всего лишь из выгоды, по велению наступившего времени. Увы, все же я не могла считать свои выводы о людях безошибочными, уж слишком часто я ошибалась ранее. Но больше всего я наблюдала за подрастающим поколением, заподозрив неладное еще пока мы спускались на ужин. Без преувеличения можно было сказать, что Фаразон был блестящим молодым человеком. Хорошим собеседником, а значит, возможно, и оратором, замечательно красивым и умным. С ним следовало быть осторожным. Неудивительно, что такие мальчики часто нравятся девочкам, я сама когда-то была такой, как Мириэль, которая не сводила с Фаразона взгляда и краснела. Только дурак бы не увидел, что девушка влюблена, а Фаразон дураком не был. Если королева окажется под контролем такого человека, как этот, думала я, все, что успеет за свое правление сделать Тар-Палантир, может скатиться к Морготу. Все может стать даже еще хуже, чем было. Фаразона следует аккуратно убрать подальше от принцессы и от двора. Эру! Еще одна мысль пришла мне в голову. Они же двоюродные брат и сестра! Какая мерзость! Наверняка, Тар-Палантир даже и не думает о том, что его примерная на вид доченька влюблена в своего кузена. А если он не предполагает, значит, и не сможет догадаться.
Через пару дней я нашла слуховое окно, с помощью которого Фаразон прослушивал Тар-Палантира. В то время письмо к Гил-Галаду, в котором король и я писали приветствие королю Нолдор, уже плыло через море. Через месяц я перехватила письмо от Фаразона к Мириэль, наполненное чуть более, чем братской нежностью (Фаразон изощренно
В конце концов, изменников, называвших себя людьми Короля, вокруг законного правителя Нуменора не осталось. Отношения между Линдоном и Нуменором были возобновлены, и корабли в обе стороны стали ходить куда чаще. Даже в гавани Эльдалондэ снова появились жители. Однажды я приехала туда и нашла свой старый дом. Точнее, то, что от него осталось - полу-рассыпавшиеся развалины, вещи внутри которых обратились в тлен (если не были раньше разворованы кем-то вроде охранников Турадана, которого Тар-Палантир впоследствии лишил большинства имущества за многочисленные провинности).
Только остров Тол-Эрессеа был по-прежнему недоступен печальному взору Тар-Палантира. Но, несмотря на это, он продолжал надеяться на милость Валар.
Жизнь в Арменелосе, тем более при королевском дворе, в конечном итоге меня измотала. Оставив вместо себя Менелтора и Айвендиль, которые порядком поумнели за годы жизни среди людей и под моим присмотром, я уехала отдыхать в Роменну. Конечно, не совсем отдыхать, король попросил меня присматривать за приезжающими Эльдар. Но это было совсем не то, что жить в королевском дворце, когда никогда не знаешь, какая за спиной плетется интрига, и кто именно ее плетет. Этот отъезд был огромной ошибкой.
Роменна была прекрасным местом, и я приехала туда с полной уверенностью в своих силах, в том, что я сделала все, что смогла. Когда я покинула ее в следующий раз, моя уверенность была еще на месте. Жаль, что все случившееся позже обратило в прах и мою уверенность, и жизнь короля Тар-Палантира, и жизнь всего Нуменора.
========== 2.17. Последняя корона ==========
Тем утром я постучалась в дверь дома Амандила - советника короля Тар-Палантира, живущего в Роменне.
– Вы уже получили послание из столицы?
– спросила я, как только мне открыли.
– Король при смерти.
– Да, - мрачно ответил сын Амандила Элендил, пригласив меня в дом.
– Черные вести. Сегодня пришло письмо от отца. Надежда на выздоровление Его Величества очень слаба.
Настроение у всех было подавленное. Тар-Палантир был далеко еще не стар по нуменорским меркам, и его болезнь не казалась лекарям слишком серьезной. Короля мучили постоянная слабость и частые простуды, однако, это не была чахотка. Я сама давала Тар-Палантиру эльфийское лекарство по рецепту королевы Мелиан, и, казалось, он даже приободрился, но, почти сразу по возвращении обратно в Роменну, я получила сообщение о том, что королю стало хуже. Мне было грустно, но я не была удивлена - этот человек просто не хотел жить, и с этим ничего не могли поделать даже самые лучшие целители. Он умирал медленно, как моя бабушка Мириэль, и причиной этому был не телесный недуг. Трагедия Тар-Палантира была в том, что его надежды и стремления не сбылись. Корабли с Запада не приплыли, никто не сказал Верному Королю, что он исправил все зло, причиненное Нуменору его предками. Несмотря на все старания, злобность и гордыня прежних времен не оставили даже его собственный двор. Тар-Палантир умирал от горя, а не от болезней. Будь он эльфом, он давно был бы в Чертогах Мандоса или в умиротворяющих садах Лориэна.