Подобно реке…
Шрифт:
Женщине,
у которой двери всегда открыты, руки в работе, а ноги в движении.
Женщине, которая олицетворяет мудрость другого персидского поэта, Хафиза: «Даже семь тысяч лет радости не оправдывают семи дней печали».
Женщине, которая с нами этим вечером:
пусть каждый из нас будет такой, как она,
пусть умножатся ее добрые дела,
пусть будет у нее впереди еще много трудных дней, чтобы она смогла исполнить свое призвание. После чего грядущие поколения людей будут узнавать о значении слова «несправедливость» только по словарям, а не из собственного опыта.
Да будет путь ее неспешен,
А перемены — подлинные перемены — всегда происходят медленно.
Знакомый вернулся из Марокко
Знакомый вернулся из Марокко и рассказал мне любопытную историю о том, как в одном из племен, живущих в пустыне, понимают первородный грех.
Ева гуляла по Эдемскому саду, когда к ней приблизился змей.
— Съешь это яблоко, — сказал змей.
Ева, хорошо помня наставления Бога, отказалась.
— Съешь это яблоко, — настаивал змей, — и ты станешь более привлекательной для Адама.
— Мне это не нужно, — ответила Ева. — Здесь все равно нет других женщин.
Змей засмеялся:
— Как это нет?
Чтобы заставить Еву поверить ему, змей повел ее на вершину холма, где стоял колодец:
— Она здесь. Адам спрятал ее в эту пещеру.
Ева склонилась над колодцем и увидела там красавицу. И сразу съела яблоко, предложенное змеем.
В этом же марокканском племени существует поверье, будто в Рай попадет только тот, кто узнает свое отражение в колодце и не испугается самого себя.
Мои похороны
Журналист газеты «Мейл он санди» явился ко мне в гостиницу, чтобы задать всего лишь один вопрос: если бы я умер сегодня, какими бы были мои похороны?
Вообще-то мысль о смерти не покидает меня ни на один день с 1986 года, когда я совершил паломничество по Пути Сантьяго. До того времени меня охватывал ужас, стоило мне только подумать, что однажды все может закончиться для меня навсегда. Во время паломничества я заставил представить себе, что меня закопали живьем. Упражнение было настолько действенным, что я совершенно лишился страха смерти и стал относиться к ней как к великой спутнице, которая сидит рядом со мной на скамейке и повторяет: «Я заберу тебя, но ты не знаешь, когда это случится, а потому не теряй зря ни минуты».
По этой причине я никогда не откладываю на завтра то, что могу сделать сегодня. Не откладываю приятных занятий и работы, спешу попросить прощения утех, кого обидел, и каждый день считаю последним в своей жизни. Я уже не раз оказывался лицом к лицу со смертью. Хорошо помню тот день уже далекого 1974 года, когда в Атерро-ду-Фламенго (Рио-де-Жанейро) дорогу такси, в котором я ехал, перегородила машина, откуда выскочили вооруженные люди в штатском и надели на мою голову капюшон. Они обещали, что со мной ничего не случится, но я не сомневался в том, что мне предстоит пополнить ряды без вести пропавших при военном режиме.
А в августе 1989 года я заблудился при восхождении на Пиренейский хребет: вершины были без снега и без растительности; глядя на них, я думал о том, что сил на обратный путь у меня недостанет и мое тело найдут не раньше следующего лета. Но через несколько часов я все-таки набрел на тропинку, которая вывела меня к заброшенной деревне.
Журналист «Мейл он санди» упорствовал:
«А эпитафия?» — не унимается журналист. Послушайте, отвечаю, если меня кремируют и мой прах развеют по ветру, куда ставить этот пресловутый камень с надписью? Но если бы я принадлежал к тем, кто мечтает о таком камне, я попросил бы выгравировать на нем: «Он умер еще при жизни». Кажется бессмыслицей, но я знаю многих людей, которые уже не живут, хотя продолжают работать, есть, общаться с другими людьми. Они делают все механически, не чувствуя, что каждый день дарит им волшебные мгновения, не останавливаясь, чтобы задуматься о чуде жизни, не понимая, что следующая минута может стать для них последней на этом свете.
Журналист прощается, а я сажусь за компьютер и начинаю писать эту заметку. Я знаю, что эта тема не придется никому по душе, но у меня есть долг перед читателями: побуждать их к размышлениям о важных вопросах бытия. Смерть, пожалуй, наиглавнейший из них. Все мы движемся навстречу смерти, не ведая, когда она явится нам, а потому должны быть внимательны ко всему, что нас окружает, благодарить ее за каждую прожитую минуту и за то, что она заставляет нас задумываться о значительности каждого поступка, который мы совершаем или отказываемся совершать.
А это значит, что мы должны перестать делать то, что нас превращает в «живых мертвецов», и быть готовыми поставить на кон все, рискнуть всем — ради осуществления нашей мечты.
Ибо — хотим мы того или нет — ангел смерти ждет нас.
Латая паутину
Сегодня вечером в Нью-Йорке я пью чай с одной довольно необычной художницей. Она работает в банке на Уолл-стрит, но однажды ей приснился сон, будто она должна объехать дюжину мест в разных концах света и в каждом месте написать картину или изваять скульптуру, оставив ее там же.
Ей уже удалось побывать в четырех местах. Она показывает мне фотографии своей работы: высеченного из дерева индейца в одной из пещер Калифорнии. Живя по велению снов, она пока не бросает службу в банке: там она зарабатывает деньги на поездки и на свои работы.
Спрашиваю, зачем ей все это нужно.
— Чтобы удерживать мир в согласии, — отвечает она. — Кому-то может показаться глупостью, но существует нечто едва уловимое, что объединяет всех нас; мир зависит от наших поступков. В наших силах многое сохранить или уничтожить одним простым и на первый взгляд совершенно незначительным жестом.