Подонок, ты будешь думать, что меня больше нет. Книга 2
Шрифт:
Уставшая и обезсиленная, я приняла душ, помыла волосы и даже поровняла их, после чего поплелась в свою комнату. У меня уже не было сил для того, чтобы искать одежду для сна, поэтому я завалилась в кровать голая. Укуталась одеялом и заснула.
Спала я крепко, но неспокойно. Зато, когда проснулась, к своему удивлению, заметила, что колени почти не болели. Сначала, я просто подвигала ногами, чтобы это проверить и, когда движения не принесли мне болезненных ощущений, я заулыбалась и потянулась на кровати. Так приятно просто не ощущать боли! Наслаждаясь этим, я поворочалась на смятой простыне и обняла одеяло, из-за чего у меня оголились бедра и
Запах сигаретного дыма я уловила не сразу. Точно так же, я далеко не в первое мгновение ощутила, что в комнате находилась не одна. Зато, я уже вскоре почувствовала на себе взгляд, который буквально прожигал кожу и превращал ее в пепел. Странно, но, оказывается, может быть больно лишь от того, что на тебя смотрит другой человек. Страшный и весьма жуткий человек.
Очень медленно, словно находясь перед кровожадным зверем, я обернулась и увидела Винченсо. Он стоял около подоконника и курил, продолжая скользить взглядом по оголившимся участкам моего тела. И теперь, в его черных зрачках я видела нечто бесноватое и крайне агрессивное. Он смотрел на меня, словно очень голодный зверь на кусок аппетитного мяса.
– Батиста сказал, что ты заболела, – сказал он очень хрипло. Взгляд Медичи как раз скользнул по моей груди и мне показалось, что голод, видневшийся в глазах парня, возрос, достигая крайней точки. – Но я вижу, что тебе уже лучше.
Я тут же прикрылась одеялом, так, что теперь была видна только голова. Я прекрасно заметила огромный бугор в его штанах, ясно говорящий о том, насколько сильно у Винченсо стоял. Но, несмотря на возникший страх, я попыталась себя успокоить. Им кодекс чести запрещал изменять женам, а у Винченсо теперь была невеста.
Правда, я не учла одного – невеста, это еще не жена.
Глава 2. Решительность
В последнее время, я стала замечать за собой странные мысли, в которых, против своей воли, сравнивала прошлое и теперешнее. Как же сильно все изменилось и насколько трудно было свыкнуться с этими переменами.
Я прекрасно помнила то, что чувствовала к Медичи лишь год назад. Наверное, среди всех моих эмоций преобладало именно раздражение. Стоило мне увидеть Винченсо, как я тут же хмурилась и заранее мысленно готовила колкие слова, которые намеревалась выказать на очередное его оскорбление. Мы были словно кошка с собакой. Только он громоздкий ротвейлер, а я нечто дворовое и беспородное.
Наверное, мне следовало бы опасаться такое агрессивное чудовище, как Медичи. Я же прекрасно знала кто он и на что способен. Замечала дикую бесноватость в его глазах и лично видела на что способен этот человек, хотя, те его поступки, которым я стала случайной свидетельницей, являлись сущей мелочью по сравнению с тем, что я периодически слышала о Медичи. Порой, о нем ходили действительно страшные слухи.
Но, все равно, находясь рядом с ним, я не ощущала тревожной опасности, исходящей от человека, который хочет уничтожить, или растерзать. Я видела, что из-за некоторых моих поступков Виненсо неистово злился и был на грани потери самоконтроля, благодаря чему становился похожим на сущего дьявола с пылающими от гнева глазами. Но, мне все равно казалось, что Медичи даже в таком состоянии меня не тронет и грубой силы не применит. Из-за этого я обрела такую пагубную черту, как беспечность. Вот только, уже сейчас она довольно быстро стала таять, постепенно исчезая из моей головы. А все потому, что Медичи изменился. Винченсо когда-то подарил мне
Теперь, Винченсо вызывал у меня совершенно другие эмоции, нежели год назад. Гнев, ненависть, злость… Сильные и жгучие эмоции пожирали изнутри, но. сколько я бы не храбрилась и насколько бы сильной не пыталась выглядеть, отдаленно ощущала, как глубоко в сознании засел страх. Неприятно горький, болезненно колкий и, до дрожи в пальцах, тревожный. Каждый раз, когда Медичи оказывался рядом, я ощущала, как внутренний страх сжимал мне горло и прокалывал сердце длинной иглой, давая понять, что уже теперь, теряя самоконтроль, этот парень не будет сдерживаться. Разорвет на куски и глазом не моргнет.
Медичи стал бездушной тварью и даже сейчас, находясь с ним в одной комнате и чувствуя на себе его взгляд, помимо уже хорошо знакомой бури жгучих эмоций, я ощущала страх. Более того, я не знала почему, но сегодня он был в разы сильнее, словно я на интуитивном уровне заранее чувствовала, что в этот день произойдет нечто страшное. Будто сразу поняла, что сегодня Медичи перешагнет последнюю грань.
– Нет, я все еще чувствую себя очень плохо, – пробормотала, продолжая кутаться в одеяло. Из-за неожиданности я растерялась, но все же попыталась несколько раз покашлять и говорить тише, словно я действительно болела.
– Неужели? – Медичи склонил голову набок и поднес к губам сигарету, делая неспешную, но глубокую тягу.
Было прекрасно видно, что на мой спектакль он не повелся и в мои слова не поверил. Выдохнув дым, Винченсо прищурил взгляд, с раздражением оглядывая одеяло, словно оно стало неимоверно сильно раздражать Медичи.
– Одеяло убери, – тут же прозвучал приказ. Голос ровный, но с ощутимой жесткостью и утяжеленный грубой хрипотцой.
– Нет. У меня температура. Мне будет холодно, – я покачала головой, сильнее цепляясь пальцами за ткань, скрывающую мою наготу.
– Не переживай, Фелиса, я сейчас тебя отогрею, – а уже эти слова прозвучали, как жуткая угроза. Возникшая ситуация нравилась мне все меньше и меньше.
– Мне и так хорошо, – качнула головой. – У тебя же есть невеста. Зачем ты пришел сюда?.. – мне действительно было непонятно, почему имея такую необычайно красивую девушку в качестве будущей жены, Винченсо явился ко мне с явными неоднозначными намерениями. Тем более, измены женам в их кругах не приветствовались. Они карались. Так неужели секс для Винченсо был сопоставим с риском смерти? Правда, опять-таки, я не сразу учла, что невеста это еще не жена. Хотя… имело ли это значение?
– Рот закрой и убери одеяло, – Медичи даже не дал мне закончить свой вопрос. Он вышвырнул окурок в открытое окно и пальцем ослабил галстук. – Пока я снимаю рубашку, у тебя есть время подумать и выбрать для себя более приемлемый вариант: быть выебанной более или менее болезненно.
Говоря эти слова, Винченсо начал расстегивать пуговицы на рубашке и мне показалось, что он делал это слишком быстро, хотя ничего торопливого в действиях парня не было. Да, имелась резкость, которая возникала у человека, который устал ждать и теперь, несмотря ни на что, собирался получить желаемое. Во всем остальном Винченсо имел вид хищника уже загнавшего свою жертву в ловушку. Да, сожрать ее хочется и хищник обязательно это сделает, но жертва уже никуда не денется, поэтому смысла в лишних движениях. Да и не присущи они Медичи.