Подопечный
Шрифт:
— Не дрейфь, старик. Фирма, поставляющая оборудование для охраны космодромов дает на продукцию вечную гарантию.
— А если вечность уже прошла? — хороший вопрос.
Но ангела трудно смутить хорошим вопросом.
— Тогда в действие вступит вторая линия обороны. Майкла знаешь?
—?
— Серость деревенская. Джексона. А, тундра. Певец у вас на планете, из империалистического лагеря. Вот. У него на ранчо… колхоз такой с одним председателем… такая же стоит. Сильная вещь. Ни одна скотина
Светлело. Наступающие никак не могли успокоиться. Они перли со всех сторон, прыгали на стены и отскакивали от них ужаленные голубым электрическим язычком. Кое-где на стены пытались приставить лестницы, но и они, едва прикоснувшись к поверхности, вспыхивали и сгорали.
Все это продолжалось довольно долго. Крики из яростных превращались в усталые хрипы. Поток нападающих постепенно стихал, пока не потух совсем.
— Ребята парламентариев засылают. В наши планы входит встреча с оппозицией?
— Ты ангел, ты и решай, — по мне бы пойти перекусить, да завалиться на боковую. Дня на три. Но, кажется, сон придется отложить. Война есть война.
— Тогда предлагаю перейти поближе и поболтать с представителями вражеских группировок.
— А нас там, не того?
— За безопасность ручаюсь головой.
Мы спустились с башни. Двор перед замком представлял сплошную оборонительную линию. Колючая проволока в два ряда, затем широкая полоска укатанной голой земли, из которой торчали желтые таблички с надписью "Осторожно — мины!" Скрещенные ежами рельсы, а завершали все это великолепие наклоненные под сорок пять градусов колья.
По узкой лесенке мы взобрались на площадку. Вблизи открывался совершенно другой вид на местность, нежели с башни.
Бесконечными, нестройными рядами замерла в сотни метрах вражеская армия. Собственно армией ее назвать трудно. Скопище нечеловеческих существ, с оскаленными пастями. Вооружены чем попало.
— А где люди?
— Люди, по видимому, давно все съедены или убиты. Если вообще существовали. Черт знает, что за идиотское королевство. Похоже, что твоя семья являлась единственными представителями гомо сапиенс. Глянь ка! С белым флагом прут.
От кричащей, ревущей, порыкивающей армии отделилась небольшая кучка и двинулась к стенам. Дойдя до рва, они остановились.
— Сволочи, всех крокодилов поубивали, — Мустафа был в ярости, — Я их как детей своих любил, а они… Держи…
— Это что? — не понял я.
— Мегафон. Не глотку же драть с этими сволочами.
Я взял мегафон, повертел в руках, размышляя с какой стороны к нему подступиться, по указке ангела нашел нужное место.
— Раз… раз… раз, два, три… Мустафа, он не работает.
Ангел выхватил аппарат, поднес к уху, постукал пальцами.
— Батарейки сели. Наверное. Я так и думал. Но есть
— О чем с ними говорить то? — я и в самом деле не знал, что можно сказать подобиям людским. Они пришли убить меня, а я с ними в говорили играю.
— Я тут небольшой докладчик подготовил, — ангел протянул мелко исписанный лист, — Почитай ребятам, может разберутся "ху из ху".
Я взял листок и пробежал глазами текст:
" В то время, как вся мировая общественность клеймит несмываемым позором капиталистических наймитов, вы, рабочие и крестьяне свободной планеты, проявляете удивительную политическую неграмотность. Экстремисты различного толка пытаться задушить молодую… "
— Ты где это выкопал? — Мустафа потупился и отвел глаза. Я так и знал, что с политической ориентацией у него туговато.
Прижав узкий конец рупора к губам, я спросил:
— Кто смеет тревожить покой Великого Странника? Что надо?
Внизу произошло небольшое замешательство. Вперед выступило существо и зарычало:
— Это ты, Странник?
— Я.
— У нас есть деловое предложение!
— Валяйте. Только побыстрее.
Существо прокашлялось, развернуло руки на уровне плеч и запело. Да, да! Запело.
— Мы, отважные воины, великие Теки. Слава о нас несется далеко впереди. Наша сила безгранична. Мечи остры, силы неистощимы. Глаза наши видят во тьме, сердца жаждут крови…
Мустафа, облокотившись спиной на стену, сполз на пол:
— Это надолго. У ребят столько достоинств, что полное перечисление всех их займет немало времени. Толканешь, когда закончат. Только не слишком высовывайся. Мало ли что.
Называющие себя Теки между тем продолжали. Восхваление достигло таких высот, что мне невольно захотелось выйти к ним и расцеловать. Но все кончаться. Последние слова хвалебной песни мне особенно понравились:
– … И как только зайдет солнце, мы, великие Теки возьмем за волосы наших самых красивых женщин и укроемся за толстыми стенами, чтобы продолжить воспроизводство не иссекаемого рода.
Я захлопал в ладоши. Лично мне понравилось. Клево, а главное с чувством. С культурными традициями на планете все обстоит нормально.
Певший тек удивленно посмотрел на меня и… поклонился. Искусство — великая вещь.
— Если это все, то я выражаю огромную благодарность вашему руководству, за прекрасный концерт.
— Это не концерт, — ангел приоткрыл один глаз, — Это ритуальное пение перед съедением врага.
— А! Рок! — к певцу присоединился знакомый человеко –монстр, — Рад тебя видеть. Что скажешь на этот раз?