Подожди до завтра
Шрифт:
Андрей положил на стол небольшую коробочку. Коснулся на прощание ее щеки и ушел, чтоб больше не возвращаться. Он твердо решил, что не будет больше навязываться. Надо жить дальше. Найти необременительные отношения и закончить себя успокаивать. Не по-мужски все это нытье.
Маша открыла глаза, как только за ним захлопнулась дверь. В квартире было тихо. Маша давно к этому привыкла. Некоторое время она лежала. Мыслей не было. Внутри возникла пустота, такая же, как в квартире. Слишком сегодня было много эмоций. Она накинула халат и подошла к ноутбуку. Рядом лежала коробочка. Серебряная цепочка и серьги с зелеными камешками. И записка. «На память». Она и так его будет помнить. Даже если захочет забыть, то не сможет. Не надо было тратиться на украшения. Маша
Завтра наступит новый день. Будет новая жизнь. Надо только подождать немного и все наладится. У нее все наладится, но завтра. Сегодня же надо перевернуть очередную страницу. Вычеркнуть очередного человека из жизни. Только забыть - все равно не получится.
Глава 7.
Андрей сам не заметил, как наступил Новый год. Друзья звали его в какой-то клуб, но он решил остаться дома. Пусть это глупо, но он считал, что это семейный праздник. Мама целый день возилась на кухне, готовя праздничный ужин. Аня ей помогала нарезать салаты. Андрей же пытался готовиться к экзаменам, но потом оставил это дело и просто смотрел в потолок. Поздравить Машу с праздником или нет? Нет. Они расстались. Тем более может она уже с другим встречает его. А тут придет смс-ка от Андрея. И вместо праздника получится у нее ссора. Так нельзя. Надо забыть. Только забывать не хочется. Упрямо так не хочется. Она ему снилась. То и дело возникало желание набрать ее номер и услышать сдержанный голос. Голос, лишенный эмоций. Но он знал, что это не так. Воспоминания то и дело показывали те моменты, когда закипала кровь от страсти. Да и не разгадал он ее. Не смог понять, откуда столько страхов. Маша не позволила ему это сделать.
Они жили не так далеко друг от друга, но при этом ни разу еще не увиделись. Даже случайно. Интересно почему? Но когда встречаться, если он домой приезжал только ночевать?
— Андрей, сходи в магазин. Я огурцы забыла купить. Только посмотри, чтоб они были не маринованные, а соленые, — попросила мама.
У нее даже мысли не возникло, что он ей откажет. Андрей не видел проблемы прогуляться до магазина и поискать именно соленые огурцы. Какая разница, будет он мечтам предаваться или пройдет и воздухом подышит. Как-то был в гостях у друга. Того мать попросила лампочку ввернуть. Так такой поднялся скандал. Как будто та его попросила вместо лампочки звезду с неба достать и прикрутить. Самому же в туалет ходить лучше при свете, а не в темноте. Андрей тогда не выдержал и сам вкрутил злосчастную лампочку. За что получил в благодарность замученную улыбку. Было видно, что ей перед ним неудобно за выходку сына. В тот день он потерял друга, который потом начал ему читать лекцию, как надо мать воспитывать, чтоб она на шею не села. Андрею такое показалось противным слушать. Они не поссорились, но общаться перестали. Слишком разные были взгляды на жизнь. Переубеждать уже взрослого сформировавшегося человека было бессмысленно. Он попытался, но понял, что это бессмысленно.
Так было постоянно. Его мало кто понимал из ребят. Почему он старался не задерживаться и постоянно отвечал на ее звонки. Или выполнял разные мелкие поручения. И не только матери, но и учителей. Андрей не видел в этом ничего зазорного, как помочь донести тяжелую сумку или достать с верхней полки цветы. На то, что его дразнили маменькиным сынком, а то и подлизой, Андрей не обращал внимания. В детстве его волновало только мнение отца, а сейчас лишь собственное. Если он считал, что помощь и внимание — это не зазорно, то его уже ничего в этом не могло переубедить.
Он не ожидал, что в магазине будет такая очередь. Казалось, половина района решила отовариться именно сегодня, потому что завтра магазин закроется. Хотя на двери весело объявление, что магазин начнет работать не с девяти, а с десяти утра. Но люди толкались в проходах с тележками.
Маша упаковывала покупки в пакет. Не особо много. Видно, что докупала продукты. Андрей на минуту залюбовался ею. В него врезалась бабушка с тростью и одарила базарной руганью. Он извинился и подошел к Маше.
— Привет. Помочь? — спросил он.
— Молодой человек, я вас не знаю. Вы меня с кем-то перепутали, — холодно сказала она. — И на улице я ни с кем не знакомлюсь.
Холодный взгляд глаз ничем не отличался от слов. Он ударил пощечиной. Она взяла пакет и пошла прочь. Все такая же аккуратная, с прямой спиной. Андрей не ожидал от нее такого. Это надо было так отбрить. Он пошел домой. Отнес огурцы. Но дома находиться не мог. Надо было пройтись и выветрить неприятные мысли из головы. Да, они расстались, но не так же себя вести? Хотя он сам виноват. Она ведь дала понять, что между ними все кончено. Так чего он еще хотел? Маша не из тех, кто будет сомневаться и бегать за ним. Неприятно? А он как хотел? Не надо было лезть к ней. Только почему его все равно к ней тянет? Почему он крутится именно около ее дома. Зачем? Забыть и все. Но он не мог. Не мог ее отпустить. Что-то мешало. Казалось, что нельзя ее терять. Это было странно и необъяснимо.
Маша появилась из подъезда через час. Она была одета в лыжный костюм. В руках пакет. Задумчивая, сосредоточенная, вся в себе. Он шел за ней на расстоянии, но она не обращала на него внимания. Спустилась в метро. Андрей пошел следом. Он старался не думать, зачем за ней следил. У нее своя жизнь, в которую она не хотела его пускать. Он дал слово, что не будет навязываться. И постоянно себе об этом напоминал, но все равно ехал вместе с ней в одном вагоне. Маша то и дело прикладывалась к небольшой бутылочке с водой. Лицо замученное и какое-то уставшее. Или ей было плохо? Она закрыла глаза и держалась за поручень. Бледная. Плохо. Губы сжаты. Может, боится ездить в метро? Возможно.
Она вышла почти на конечной. Уверенно прошло до остановки. Было видно, что маршрут ей известен. Поехала за город к знакомым отмечать праздник? Или к своему жениху, в существование которого Андрей так и не верил. Он стоял за ней в очереди, чтоб купить билет на автобус. Даже не заметила. Он же услышал пункт назначения. Кладбище. Не, часто бывает, что около кладбищ стоят деревни, поселки. Погосты и строили рядом с населенными пунктами. Сейчас же, когда каждый кусочек земли в Подмосковье ценится чуть ли не на вес золота, то поселки готовы были воздвигать на бывших могилах без зазрения совести.
Мороз. Серое небо. Место глухое. Вдалеке виднеется поселок из коттеджей. Но Маша свернула именно к кладбищу. Самое то времяпровождение. Так и надо встречать праздники. Она остановилась около могилы, что была недалеко от дороги. Андрей не стал подходить. Боялся, что она его заметит. Маша просидела около часа, если не больше. Он уже успел замерзнуть. Ушла она, вытирая глаза платком. Расстроенная и опять ничего не замечая. Андрей подошел к могиле, около которой она останавливалась. Ее не сложно было найти. Снег примят. Две могилы за оградкой. На них еловые ветви и мандарины. Павел Романович Шишкин. Умер четырнадцать лет назад. Знакомое лицо на фотографии и на памятнике. Рядом была похоронена, видимо, его жена. Она умерла годом ранее. Валентина Петровна Шишкина. И что все это значит?
Андрей протер лицо. Вместо того чтоб готовиться к празднику, она это время проводит на кладбище. На отдых едет с фотоальбом. Пустота в квартире. Постоянные страхи. И нужно ли ему туда лезть? Может, стоит оставить все как есть?
Он вернулся домой уставший и без настроения. Все-таки кладбище не самое приятное место посещения. Но видно, что не для Маши. Теплая вода не могла снять того холода, что пробрал до костей. Неприятно все это. Мама заметила, что чего-то случилось. Начала расспрашивать, а он не мог ничего ответить. Сам не мог понять, что произошло. Вечером вернулся отец. Это было неожиданно. Андрей думал, что тот улетит в «командировку», но он огорошил всех и решил оставить дела, чтоб провести все праздники с семьей. Мама была на седьмом небе от счастья. Андрей давно не видел ее в таком приподнятом настроении.