Подозрительная труба, Логика и Пунтиллятор Шмульдерсона
Шрифт:
– Откуда у вас тут прерия? – задал я вопрос спящему – Похоже на Латинскую Америку. Прямо как Мексика или Аргентина.
Служитель проснулся, дико разинув рот в широчайшем зевке, и проглотил шмеля:
– Нет, это Сальвадор. – служитель полез в стоящую рядом металлическую тумбочку и, достав пару буклетов, протянул один мне, а другой Валере, после чего откинулся на стуле и снова уснул.
Я посмотрел на свой буклет, озаглавленный: «Сюрреалистическое гала-путешествие в дали Сальвадора».
– В какие дали, какого Сальвадора? – завопил я – Какой
Служитель вздрогнул и открыл глаза:
– Обыкновенный. Вот – и служитель показал нам на полосатый пограничный столб метрах в пятидесяти с той стороны от решетки, с прибитой к ниму табличкой.
На табличке виднелась четкая надпись:
И чуть пониже и помельче:
– Никогда бы не поверил, что у России есть общая граница с Сальвадором, да еще прямо посередине Москвы! – изумленно сказал Валера, качая от удивления головой.
– Ну, если не веришь, так не фига туда и смотреть! – бесцеремонно отрезал служитель и немедленно захрапел, положив голову на тумбочку..
– А сколько стоит ваше гала-путешествие? – спросил я служителя.
Тот снова проснулся, широко зевнул и встряхнул головой, пытаясь прогнать остатки сна. При этом у него изо рта вылетел шмель и опять закружился вокруг головы служителя. Соня-служитель открыл тумбочку, со вздохом вынул из нее спелый пурпурно-коричнево-розовый гранат и начал зубами и пальцами сдирать с него шкуру:
–На, жри, мучитель!
Шмель нетерпеливо впился в гранат и стал пожирать его с жужжанием, а под конец даже с урчанием, все увеличиваясь в размерах, и в заключение превратился в тигра средней величины. Тигр беззвучно висел в воздухе и вызывающе скалил пасть. Валера схватился за то место, где у него теперь часто висела кобура. Служащий наконец окончательно проснулся и при этом дико вздрогнул. В то же мгновение тигр снова превратился в шмеля и с громким жужжанием унесся куда-то вверх.
– Когда-нибудь эта тварь обязательно сожрет меня за секунду до пробуждения – мрачно резюмировал служитель. – Сто баксов с носа. Пенсионерам и адвокатам скидка.
– А почему именно адвокатам?
– А потому что они никогда сюда не ходят.
– А пенсионеры ходят? – спросил Валера.
– Нет, и пенсионеры тоже не ходят.
– А кто вообще сюда ходит? – спросил я.
– Да никто не ходит! Вы первые.
– Валера, у тебя есть двести баксов?
– Матюша, я как раз хотел тебе задать именно этот вопрос.
– В таком случае – сказал служитель – идите вдоль вольера, пока не дойдете до перегородки, там поверните налево. Пообщаетесь с говорящим ослом. Презанятное животное, правда настроение может испортить на неделю вперед. Зато аттракцион совершенно бесплатный.
Служитель снова широко зевнул, проглотив в очередной раз шмеля, вынул из тумбочки еще
– Я, кажется, понял. Это такой художник был, Сальвадор Альенде – сказал Валера, растирая шею кулаком и часто помаргивая левым глазом. Это означало, что Валера решил постебаться – он таких слонов у себя на даче разводил.
– Валера, ты перепутал. Художника звали Аугусто Пиночет, а Сальвадор Альенде – это один из популярных псевдонимов известного чилийского патриота Луиса Корвалана. Он же Сальвадор Дали, он же Сальваторе Адамо, он же Че Гевара, он же Ясир Арафат. Выдающаяся, многосторонняя личность! Похищен советской разведкой, то ли из Чили, то ли из Палестины, от сотрудничества отказался и был зверски замучен в застенках КГБ.
– Да кто же его замучил-то?
– Такие вот, Валерочка, как ты, жлобы в камуфляжках и мучили. Забили лидера ООП и отца сюрреализма насмерть прямо в камере.
– Ага! Подзорными трубами по башке забили, как Троцкого. И врешь ты все, в КГБ камуфляжки не носили.
– Ну не носили… А кстати, Троцкого убили вовсе не подзорной трубой, а этим, блядь, как его… Теодолитом! Я и вправду запамятовал, как назывался геодезический инструмент, которым пришибли Троцкого.
– Троцкого убили, Сальвадора Дали насмерть замучили, так что он в камере повесился в тридцать седьмом году, задолго до того, как написал последнюю картину. Ну не козлы!
– Кто козлы? – последний голос принадлежал явно не Валере. Впрочем, я и сам уже не знал, кто козлы.
– Это смотря, кто спрашивает – отозвался Валера.
– Если Вы намекаете на меня, то намекать бесполезно, потому что я не могу быть козлом по определению.
Я подошел к решетке, из-за которой доносился голос и увидел там обычный вольер, а в нем – довольно симпатичного ослика. Ослик грустно покачивал головой. Я внимательно огляделся: никого из людей ни в вольере, ни рядом с ним не наблюдалось. Я еще раз повертел головой туда и сюда, отыскивая взглядом говорящего, но никого не нашел.
– Да где же этот козел? – удивленно и раздосадовано воскликнул я, так никого и не обнаружив.
– Тут нет никакого козла. Тут только я, и больше никого нет – ослик внимательно и печально взглянул мне в глаза, произнося эти слова.
– А, так это Вы и есть Говорящий Осел?
– Да, это я и есть – печально подтвердило серое длинноухое животное.
– Поразительно! – Валера даже поперхнулся от удивления и восторга.
– Не понимаю, чему Вы так удивляетесь. Вот Ваш друг с Вами разговаривает, Вы же не удивляетесь?
– Так то ж человек, а Вы, извините, осел! – я почему-то снова обратился к ослу на Вы.