Подписка на жизнь
Шрифт:
— Очень кстати, — заметил Марк.
— Всегда рада, душка! — подмигнула девушка.
— Ты еще что здесь делаешь? — взорвался буракумин, — Это моя душа! Проваливай отсюда!
— Да щас прям! Ты что, не видел табличку “забронировано”?
— На моей душе такая табличка? — чуть не поперхнулся Марк.
Ламия бросила на него такой взгляд, словно маленький ребенок ляпнул какую-то очаровательную глупость.
— Не вмешивайся, дорогой. Мамочка все уладит.
С этими словами она снова повернулась к буракумину,
— Плевал я на твои отметки! Я не читаю души. Я их только пожираю!
— Нажирайся где-нибудь в другом месте. Эта душа принадлежит только мне! Я охотилась за Марком не один год.
— Так почему не забрала его сразу?
— Ты же знаешь, я не могу без сделки.
— Опять бюрократия! Тьфу!
— Я на службе. В отличие от таких грязных могильщиков, как ты.
— Я буракумин! — завопил дух, брызжа слюной.
— Да хоть сам черт. Я забираю Марка, и мы уходим.
— Так я тебе и отдал. Он шастал по кладбищу, значит — он мой.
Красные глаза Ламии стали по-настоящему страшными. Хоть девушка и была в коротком, пышном платьице, сейчас она могла напугать кого угодно.
— Ты хочешь сразиться с демоном преисподней? — ледяным тоном спросила она.
Марк бросил на могильщика взгляд, говоривший: “знаешь, я бы не стал связываться с этой дамочкой”.
Но буракумин уже слишком разошелся.
— Считаешь себя круче всех? Мелкая, глупая сучка!
Грязные дреды, венчавшие голову буракумина, вдруг начали быстро расти и извиваться, словно змеи. Все эти длинные, мерзкие отростки ринулись на демоншу.
Ламия спокойно оставалась на месте. И только в последнюю секунду выставила перед собой ладонь. Ударила знакомая яркая вспышка. Марк отвернулся, и его отбросило чуть назад ударной волной.
Когда он снова обернулся, то обнаружил, что все дреды были сожжены до самого черепа. Могильщик остался совершенно лысым. И Марк только сейчас заметил, какой он тощий и несуразный.
— Тебе все еще мало? — усмехнулась девушка.
В ответ буракумин зарычал от злобы. Могильщик хлопнул в ладоши, и вокруг него начали собираться сотни призраков. Все они стекались в одно серое облако. Буракумин запустил руки в это облако. Руки ярко засветились, и могильщик направил этот свет в сторону Ламии.
На секунду Ламия исчезла за стеной света. Неужели сгорела?..
Но тут из центра света ударил ярко-красный луч. Она там что, вооружилась винтовкой с лазерным прицелом?
Луч ударил по серому облаку, и все души с жалобным уханьем исчезли.
Следом за лучом появилась и сама Ламия. Ее лицо было перекошено от ярости. А по центру красных глаз полыхало пламя. Вместо зрачков. Белые волосы разметались, а длинные красные ногти, казалось, готовы были вцепиться в глотку могильщика.
— Не будь ты бессмертным, я бы разорвала тебя в клочья!
Какая
Огонь вдруг вырвался из ее глаз и понесся на буракумина. Видимо, тот все-таки мог испытывать боль, потому что завизжал, как поросенок на бойне. Да, ему пойдет такой загар прожарки well done.
— Хватит! — завопил могильщик, — Ты победила!
— Скажи еще разок, пупсик.
— Он твой! Забирай его душу!
— Эх, а я только начала входить во вкус.
Ламия щелкнула пальцами, и огонь исчез. Ее лицо смягчилось, и она снова превратилась в маленькую красотку. И только красные глазки выдавали ее жестокую демонскую натуру.
Марк не сильно сочувствовал могильщику. Тот ведь хотел сожрать его душу. И все-таки Марку было жаль увидеть то, что от него осталось.
Жалкий, обгоревший обрубок, почти не похожий на человека. И только белая краска оставалась нетронутой, хоть рисунок черепа и расплылся.
— Ламия, а ты не будешь так добра… — прохрипел уголек.
— Добрые поступки — не мой профиль, — холодно ответила девушка.
— Я клянусь, что больше не буду отбирать твою добычу. Ну пожалуйста!
— С тебя бутылка джина к Рождеству.
— Само собой!
Ламия снова щелкнула пальцами, и к буракумину вернулся его прежний облик. Высокий, жутко худой и с рисунком белого черепа на лице. Только башка оставалась все такой же лысой.
Буракумин с обиженным видом сделал знак в воздухе, и кто-то из духов подлетел к нему с огромной, нелепой шляпой. Видимо, спер ее из какой-нибудь могилы. Теперь у бедного покойника будет мерзнуть макушка.
Призраки больше никого не хватали, так что Марк отважился “подплыть” вплотную к Ламии.
— Значит, я свободен?
— Как пташка, — выдавил буракумин, закуривая сигару.
Дым в невесомости двигался весьма интересно.
— Ээ, не так просто, — заявила Ламия, — Ты должен не только вернуть его на землю, но и помочь найти кузнеца.
Могильщик сделал кислую физиономию, но возражать не стал.
— Спасибо тебе, — неловко произнес Марк, — Не ожидал, что ты вмешаешься.
— Ну как же мне не вмешаться! — улыбнулась Ламия и ласково провела по его щеке кончиком ноготка, — Твоя душа такая лакомая. Я ни с кем не собираюсь делиться.
— Может еще подсобишь?
— Не наглей, Маркуша. Дальше ты сам. Буракумин покажет тебе дорогу. Удачи, мой сладкий!
С этими словами она исчезла. Только красные глаза все еще оставались на месте, но потом, весело подмигнув, пропали и они. Ну просто Чеширская Кошка!
— Ладно, парень, давай поскорее с этим разделаемся.
Буракумин подхватил Марка под руку, и они понеслись вниз с такой скоростью, что в ушах засвистело. Щеки сейчас как у бульдога, высунувшегося из окна машины на полном ходу. Все слюни растерял!