Подпольная империя рода Амато
Шрифт:
Я сжал руки в кулаки и едва сдержался, чтобы не расквасить ему лицо.
Когда он покинул меня, я сходил в душ, и сел обдумывать дальнейшие планы.
Итак, первый удар по Глинским нанесён. Ефим был изгоем в собственной семье, поэтому его смерть нельзя считать серьёзной потерей для рода, но всё же — как минимум тщеславие Вадима Глинского должно быть задето. Ведь, насколько я понял по воспоминаниям Андрея, глава рода Глинских — человек непомерной гордыни.
Но скоро настанет время нанести врагам следующий удар, и желательно, чтобы он был для них более ощутим, чем смерть Ефима.
Пожалуй,
Я напряг ум, «вспоминая», кто же там у них наследник. Ого. Это не наследник. Это наследница — Мария Глинская.
Вообще-то я не люблю убивать женщин. И обычно этого не делаю. Но когда женщина получает огромную власть — она лишает себя права на мягкое обращение.
Необходимо как можно больше узнать о ней.
Так, покопаюсь для начала в воспоминаниях Андрея…
Но сделать это я не успел: в дверь постучались.
— Входите.
— Андрей Андреевич, — в комнату заглянула служанка, — к вам пришёл какой-то молодой человек в военной форме. Просит вас.
— Передай, через пару минут спущусь.
Она, кивнув, ушла, а я стал одеваться в костюм, параллельно гадая, кто бы мог ко мне пожаловать.
Спустившись вниз, я увидел в гостиной адъютанта своего бывшего командира: это был молодой парень, но уже очень честолюбивый и амбициозный. Мы поздоровались и пожали друг другу руки. Я никогда особенно не ладил с ним, но и причин для неприязни к нему у меня не было.
— Андрей Андреевич, вы должны поехать со мной в штаб полка, где вы служили.
— Должен? — изогнул я брови.
— Очень вам рекомендую.
Мне не понравился его приказной тон, но я понимал, что он лишь исполняет приказ. Пожалуй, сейчас у моей новой семьи и так много проблем, и добавлять к ним ещё одну не разумно.
— Что ж, я не прочь проехаться, что-то мне скучновато дома сидеть, — улыбнулся я.
Глава 8
Я вместе с адъютантом поехал в штаб. У меня не было ни единого предположения, с какой радости я мог там понадобиться, ведь мой конфликт с командиром был полностью исчерпан и остался в прошлом.
В этих размышлениях я провёл всю дорогу до штаба. Наконец, машина остановилась, и меня провели в кабинет моего бывшего командира.
— Приветствую… — Начал я, ступив за порог, но замер в изумлении, когда увидел сидящих за длинным столом троих очень респектабельного вида мужчин.
Моего бывшего командира среди них не было.
— Здравствуйте, Андрей Андреевич. Проходите, присаживайтесь. И позвольте представиться: Игнатьев Валерий Михайлович, я — глава столичной полиции.
— Губанов Арсений Александрович — генерал-губернатор Санкт-Петербурга, — представился второй из мужчин.
— Я знаю, кто вы, Арсений Александрович, — ответил я ему. — Для меня честь познакомиться с вами лично.
Его лицо всплыло перед моим мысленном взором из воспоминаний настоящего Андрея Амато.
— Киреев Вячеслав Владимирович — министр внутренних дел, — протянул руку для пожатия третий мужчина.
Я поздоровался со всеми и сел
— Что такого произошло, что столь высокопоставленные лица обманным путём вызвали меня на разговор? — спросил я без тени насмешки.
С такими людьми насмехаться мне и в голову не пришло бы.
— Приносим извинения за наш маленький обман, Андрей Андреевич, но, поверьте, причина этого разговора весьма существенна. Дело в том, что мы предельно обеспокоены игрой, которую вы затеяли против дома Глинских. — Губанов выглядел крайне обеспокоенным.
— Они убили всех моих братьев, — сказал я.
Я не сомневался в том, что эти люди прекрасно знают эту информацию и без меня.
— Мы понимаем ваши чувства, господин Амато, но, полагаем, что и вы, как человек умный и дальновидный, подумаете хорошо и осознаете, что интересы государства выше любых личных переживаний и амбиций, — пристально глядя мне в глаза, произнёс губернатор. — Если вы продолжите воевать против Глинских, преступность, степень которой и так высока, возрастёт ещё больше. Но будут и другие проблемы — куда больших масштабов. Род Амато и род Глинских — очень крупные, и война между вами затронет не только Петербург, но и всю нашу страну. Более того, Глинские, как и Амато, нужны Российской империи. Глинские помогают нашему государству проводить важные операции международного уровня. И власти нашей страны будут крайне раздосадованы, если их дом падёт. Жандармскому управлению и службе внешней разведки нужен дом Глинских.
— Вы хотите сказать, что мой отец должен простить Глинским смерть троих своих сыновей, в том числе и наследника?
— Мы хотим сказать, что вам с Глинскими необходимо сесть и заключить мир, — ответил глава полиции. — Достаточно было пролито крови с обеих сторон — остановитесь на этом ради более высоких целей.
— А что ответили на это Глинские? Вы ведь и с ними провели подобный разговор?
— О, да. Вадим Глинский согласился с разумностью идеи прекратить войну, нет смысла продолжать лить кровь, если это нанесёт урон на государственном уровне.
— Вы говорили с главой их рода? А почему в случае с нами вызвали меня, а не моего отца?
— Полагаю, ответ очевиден, Андрей Андреевич. Ваш отец потерял троих сыновей. Боюсь, оказавшись в такой ситуации, человек менее склонен внимать голосу разума. Но мы надеемся, что вы сумеете повлиять на отца и убедить его в том, что война принесёт только больше бед вашей и так пострадавшей семье. — Слова министра звучали убедительно.
— Я вас понял, господа. Я могу идти? — спросил я, поднимаясь.
— Да, конечно. Мы можем рассчитывать на вас, господин Амато?
— Сделаю всё, что в моих силах, — неопределённо ответил я и, почтительно попрощавшись, вышел.
Это что же делается вокруг? Первое лицо Санкт-Петербурга, можно сказать, вежливо попросил мафиози прекратить криминальную войну. Власти, которые должны бороться против преступности, идёт на переговоры с теми, кто стоит во главе этой преступности. С миром явно что-то не так.
Мы с князем Амато держали путь в ресторан, в котором была назначена встреча с Вадимом Глинским для переговоров, от которых лично я не ждал ничего хорошего.