Подпольный Баку

Ордубади Мамед Саид

Естественно, девушки хотели произвести хорошее впечатление на тех, кто будет их принимать. Все они были заняты только своей внешностью. Каждая думала, что красота - главное условие успеха. Очевидно, они находились здесь давно, так как успели перезнакомиться.

Образовались небольшие группы, девушки обсуждали друг друга:

– Поглядите на эту страхулю!... Ее ни за что не примут!

– Откуда ты знаешь?

– Жена этого Гаджи, говорят, очень привередлива и капризна. Она хочет, чтобы даже

ее кошка, даже дворовый пес выглядели элегантно. Не верю, чтобы Сона-ханум допустила в свой дом вон ту, которая сидит в кресле.

– Ты ошибаешься, она довольно хорошенькая. Смотря, как аккуратно одета.

– Хорошенькая?!... Да у нее короткая шея. А посмотри, что у нее на ногах! Ни роста, ни фигуры! Да и брови реденькие.

– Зато глаза красивые.

– Ничуть.

– Ты приглядись внимательнее. Какой приятный взгляд, и грустный!...

– Подумаешь - глаза! Разве одни глаза что-нибудь значат! А лобик какой?... Узенькая полоска. Я говорю тебе: у нее плохая фигура.

– Нет, вы посмотрите, она нацепила на себя побрякушки!

– Которая?

– Да вон та, что сидит слева у двери.

– На вид ей не больше двадцати. Глаза-то как подвела.

– А как вон та?... Что сидит у стены, на стуле? Ничего. Миловидная. Только что это за платье?!. На деревенскую похожа. Красивому камню нужна красивая оправа.

– Уж ее-то не примут, я уверена.

Последние реплики относились к Жене. Она услышала их, смутилась. Ей захотелось подняться и уйти. Но куда? Опять к Серафиме? Та скоро уедет. Нет, все-таки она испытает свое счастье.

Дверь конторы отворилась, вышел чиновник средних лет и забрав у девушек заявления, сказал:

– Подождите немного, сейчас я буду вызывать вас по одной!
– И скрылся за дверью.

Бедные девушки! Как они волновались! Каждая в душе надеялась, что на работу примут именно ее.

Опять отворилась дверь конторы, вызвали одну из девушек. Спустя пять минут она вернулась в коридор. Вызвали другую, затем третью, четвертую.

Время шло. В половине третьего вызвали наконец Женю. Она была последней.

– Садитесь, - предложил ей управляющий. Затем, переходя на "ты", спросил: - Как звать тебя?

– Клавдией.

– Отчество?

– Дмитриевна.

– Фамилия?

– Белоусова.

– Откуда родом?

– С Нижней Волги.

– Из какого города?

– Из Красного Яра.

– Что ты окончила?

– Четыре класса.

– Кто у тебя в Баку?

– Никого.

– Была замужем?

– Нет.

– Сколько лет?

– Двадцать.

– Где живешь?

– Можно сказать, нигде.

– Как это - нигде? Где ты жила все эти дни?

– В доме генерала Алиханова. Моя подруга - горничная Заринтач-ханум.

Управляющий снял

телефонную трубку и попросил позвать хозяйку дома.

– Сона-ханум, - сказал он почтительно, - по нашему объявлению пришла двадцать одна девушка, хотят поступить на работу... Что вы изволили сказать?... Да-да, поговорил со всеми. К вам наверх?... Слушаюсь... Сведения о них?... Слушаюсь...

Управляющий собрал листочки на столе, в которых, как Женя догадалась, содержались сведения о каждой, кто хотел быть принятой на работу, и бросил Жене:

– Пойдемте, госпожа ждет.

Едва он и Женя появились в коридоре, царящее там волнение достигло наивысшего предела. Все решили, что именно этой девушке посчастливилось быть принятой и теперь ее ведут к хозяйке.

Поэтому слова управляющего подействовали на них, как бальзам:

– Все идите за мной!

Широкая мраморная лестница была устлана дорогими коврами. Поднимаясь по ней на второй этаж, девушки робели, смущенно поглядывали на свое отражение в зеркалах, не переставая гадать: что же их сегодня ждет?

Их провели на маленькую, тесную веранду, которая сообщалась с просторной гостиной.

Опять стали вызывать по одной - теперь уже на суд хозяйки дома. На этот раз девушки не возвращались назад. Те, кто оставался на веранде, не могли знать, как решалась судьба вызванных.

Едва вызывали следующую, все думали: "Наверное, ее возьмут!" - и сердца у девушек учащенно бились.

Женю вызвали девятой по счету. Войдя в гостиную, она увидела хозяйку дома, которая полулежала на широкой бархатной тахте с книгой в руках. Рядом, в пепельнице, дымилась тонкая длинная папироса. В кресле у ее изголовья сидела молодая женщина, как видно, ее подруга.

– Нравится вам эта, Ханифа-ханум?
– спросила хозяйка дома.

– Внешне довольно привлекательна. Интересно, что она собой представляет...

– Это мне тоже хотелось бы узнать, - медленно протянула Сона-ханум. Красивая, ничего не скажешь. Настоящая русская красавица. По-моему, она еще невинна.

Женя украдкой оглядела гостиную. Сколько роскоши! Она знала, что бакинские богачи живут на широкую ногу, в достатке, но не представляла себе, как это выглядит в действительности.

А действительность превзошла все ее ожидания. Женя не могла представить себе, что прием служанки на работу в дом Гаджи Зейналабдина Тагиева дело столь сложное, связанное с многочисленными формальностями и испытаниями для желающих устроиться.

Хозяйка начала задавать Жене вопросы, отличные от тех, которые задавались ей внизу, в конторе.

– Ты можешь писать?

– Да, госпожа, могу.

– Разборчиво пишешь?

– Да, госпожа, у меня хороший почерк.

– Сейчас мы узнаем это. Садись, будешь писать.