Подпольный олигарх
Шрифт:
Гуров вышел на улицу и направился к ближайшему киоску, где купил несколько телефонных жетонов. Найдя исправный таксофон в телефонной будке, он, волнуясь, набрал цифры номера. После третьего гудка трубку подняли, и строгий голос, судя по тембру, дамы лет между пятьюдесятью и шестьюдесятью, требовательно спросил:
– Вам кого?
– Моя фамилия Гуров. Мне дали номер вашего телефона, полагаю, для того, чтобы я по нему позвонил.
– Гуров? Лев Иванович? – придирчиво поинтересовалась женщина. – Одну минуточку, сейчас с вами будут говорить.
После секундной паузы в трубке раздался какой-то шелест и тот единственный голос, который Гуров узнал бы из сотен и тысяч других, тихо произнес:
– Лева, здравствуй, это я.
– Марьюшка!.. –
Марьюшкой свою жену Гуров называл крайне редко, только в каких-то особых случаях. Однажды, листая ее школьный фотоальбом, он увидел фотоснимок школьного спектакля, в котором Мария играла роль царевны Марьюшки. Уже тогда она обладала настоящей красотой и обаянием. Но в этой роли она воплощала еще и открытость, доверчивость, ранимость. Поэтому когда Мария, женщина сильная, решительная, все же нуждалась в его поддержке, когда он ощущал ее душевный надлом, то называл ее именно так.
Мария сообщила, что находится на квартире в одном из окраинных районов города. Минувшей ночью в гостиницу, где проживала театральная труппа, под видом работников «Скорой помощи» приезжали трое неизвестных, которые, судя по всему, планировали ее похищение. И лишь чудом она не пострадала.
Происшествие в гостинице действительно можно было отнести к разряду чудес. Около часа ночи у подъезда гостиницы «Новый век» лихо затормозила машина с красными крестами. Трое мужчин с носилками и саквояжем, с марлевыми повязками на лице, предъявив дежурной и охраннику свои документы, сообщили, что их срочно вызвали в один из номеров второго этажа. На всякий случай их взялся сопроводить охранник. Возле одной из комнат «санитары» неожиданно набросились на охранника и оглушили его. Затем открыли замок отмычкой и вошли в номер. Подойдя к кровати, на которой мирно спала обитательница номера, «санитары» бесцеремонно сорвали с нее одеяло. Не дав опомниться, они схватили девушку за волосы и заклеили ей рот лентой пластыря.
Какое-то мгновение обитательница номера с удивлением и страхом наблюдала за незнакомыми гостями, в синеватом свете ночника казавшимися выходцами с того света. А затем произошло нечто совершенно неожиданное. К изумлению ночных визитеров, вместо того чтобы стонать и плакать, безуспешно вырываясь из рук дюжих мужиков, их жертва, казалось бы, беззащитная и беспомощная, в долю секунды обернулась разъяренной тигрицей.
Едва «санитары» попытались стянуть скотчем ее запястья, девушка неуловимым молниеносным ударом своей стройной, вовсе, казалось бы, не атлетической ножки «выключила» одного из них, угодив точно в солнечное сплетение. «Санитар» рухнул на пол, мыча от дикой, нестерпимой боли. Двое других, разжав руки, несколько отпрянули, но почти сразу же еще один дико взвыл и схватился за лицо после стремительного удара крепкими, как железный прут, пальчиками-дротиками в его глазницы. Третий получил удар ребром стопы в левый подгрудок. Держась рукой за сердце и хлопая ртом, как рыба, выброшенная на песок, он медленно рухнул навзничь и остался лежать без движения. Воющего от боли бандита барышня еще одним ударом отправила в нокаут, и он тут же затих. А вот потом, сорвав пластырь, сокрушительница ночных налетчиков подняла истошный девчоночий визг.
Мария, проживавшая в соседнем номере, прибежала к ней первой. Она накинула на плечи девушки, дрожащей от пережитого, теплый халатик и развязала охранника, которого «санитары» успели затащить в номер и связать. Потом вызвала по телефону милицию. Вскоре у комнаты столпились почти все постояльцы этого этажа и сотрудники гостиницы. Прибывший наряд выяснил, что «санитары» – вовсе не те, за кого себя выдавали. Их машина скрылась, как только были замечены милицейские мигалки.
При наличии избытка понятых и свидетелей был оформлен протокол задержания все еще как следует не пришедших в себя налетчиков. У одного из них нашли пистолет «ТТ», а в саквояже – шприцы и ампулы сильнодействующего наркотика, который эти деятели,
– Да вот же она, эта баба! Артистка, туды ее! Ты к кому нас привел, козляра сучий?! – обернулся он к соучастнику, который все еще держался за сердце. И тут Мария отчетливо поняла, что только случайность отвела от нее страшную беду. Судьба зло посмеялась над бандитами, когда те по счастливой для Марии ошибке ворвались в номер, где проживала участница чемпионата по боевым единоборствам.
Марию это открытие ошеломило. Она поспешила с помощью к соседке по этажу, а на деле могло случиться так, что она сама была бы достойна самого горького сочувствия. Кто-то жестокий и властный хотел причинить ей зло, послав в гостиницу шайку переодетых подонков.
Чувствуя, как тело начинает сотрясать нервный озноб, она сама не своя вышла из номера соседки в коридор. Увидев горничную своего этажа, Мария, сама не зная почему, поведала совершенно незнакомому человеку о своей едва не случившейся беде. Та к ее словам отнеслась чрезвычайно серьезно, пояснив, что знает немало случаев, когда в их городе средь бела дня бесследно исчезали люди. Немного поразмыслив, горничная предложила Марии от греха подальше переехать на пару дней к ее старшей сестре, которая проживала почти на окраине города. Что и было немедленно сделано.
Но обо всем этом Гуров узнал несколько позже. А пока что ему предстояло решить, как же быть с Марией.
– Значит, так. Я тебе звоню из автомата, так что нас едва ли кто подслушает. Поэтому назови свой адрес, очень скоро я к тебе приеду, и мы попробуем разобраться, как быть дальше.
Гуров несколько слукавил. Для себя он уже решил однозначно, что Марии здесь оставаться нельзя ни в коем случае. Да, если ведущая актриса во время гастролей выбывает из группы – это, безусловно, скандал. Но лучше ли будет театру и зрителям, если она вдруг исчезнет вообще?! Если однажды по злой воле рока поклонники ее таланта увидят имя любимой актрисы не на глянце афиш, а на эмали кладбищенской таблички? Нет, нет и еще раз нет! Он должен убедить Марию немедленно отсюда уехать. И не в Москву, где у преступников могут быть сообщники, а к кому-то из дальних родственников, в какую-нибудь спасительную тмутаракань. Пусть лучше побудет там, пока он не закончит свое опасное и трудное дело, пока на свободе гуляют те, с кем он сейчас ведет дуэль, в которой не действует кодекс чести, где противник наносит удары из-за угла.
Бросив в прорезь телефонного аппарата еще один жетон, Гуров по памяти набрал номер Михаила, того самого таксиста, который от аэропорта вез их со Стасом к гостинице. Тот откликнулся сразу же и, сообразив, кто ему звонит, отчеканил на военный манер:
– Будет сделано, товарищ командир!
Следующий звонок Гуров сделал в свой гостиничный номер, попросив Стаса выйти на улицу. Крячко, надумавший в это время немного подкрепиться, лишь тягостно вздохнул, торопливо запивая чаем бутерброд, и пообещал сейчас же на улице быть.
Гуров вернулся к гостинице и объяснил Стасу свой план. Суть его заключалась в следующем. Учитывая, что за ними могла вестись постоянная слежка и риск привести за собой «хвоста» к дому, где скрывалась Мария, был неоправданно велик, Гуров решил соглядатаев обмануть. По его замыслу они одновременно должны были сесть в разные такси. Даже если у гостиницы находилось не менее двух машин для слежки, соглядатаям неминуемо придется разделиться. А это облегчит уход от преследования.
Вскоре к гостинице лихо подрулила вишневая «девятка» Михаила. Крячко тут же сел в фирменную желтую «Волгу». Обе машины одновременно рванули в разные стороны. Гуров оглянулся и заметил, как белая «Ауди» с тонированными стеклами, которая стояла метрах в пятидесяти от них, тоже сорвалась с места и пошла за «девяткой» след в след. За «Волгой», в которой уехал Крячко, погналась серая «десятка». «Клюнули!» – удовлетворенно отметил Гуров.