Подростки
Шрифт:
Приходили ребята из группы — не захотел видеться: сказал, что болен. Но он-то не болен. Господи, до чего же он не похож на Тосю! На ровном месте спотыкается.
К вечеру второго дня в квартире появился Виталий Ефимочкин. Поздоровался, взглянул на Игоря, который одетым валялся на кровати в соседней комнате, извинился перед Галиной Степановной, что вынужден будет закрыть двери комнаты: хотел поговорить с Игорем наедине.
— Да. Конечно, — сказала Галина Степановна и тихо добавила, чтобы слышал один Виталий: —
Виталий кивнул, прошел к Игорю, закрыл за собой дверь.
Игорь и Виталий смотрят друг на друга. Игорь первым спросил:
— Чего ты?
— Я по службе. Встань.
— Чего?
— Встань! Я твой мастер.
— Можешь не распинаться. — Но встать Игорь все-таки встал.
Виталий смотрел на него.
— И это ты, Вандышев?
— Игорь Вандышев. Игорь! Понимаешь?
— Захлопни свою форточку, не сквози.
Игорь замолчал. Потом спросил с усмешкой:
— Это говорит мастер? — Он решил сражаться за себя.
— Это говорит Виталий Ефимочкин. Еще он скажет: ты барахло!
Игорь вспыхнул:
— Говори, да не заговаривайся.
Виталий спокойно смотрел на него. Да, это Виталий, тот, который в детстве был грозой в своем переулке. Кто в свои четырнадцать лет знал о жизни гораздо больше, чем ученик любой средней нормальной школы. Кто дважды убегал из дому, имел приводы в милицию. Нюхал эфир и напивался потом пивом. Но победил себя, победил все, что поселила в нем плохая улица. Виталий оберегает теперь друзей и беспощаден к таким, каким был он сам. Он знает, что в жизни почем. А сейчас перед ним стоял этот чурик и произносил жалкие слова.
Игорь почувствовал, что он сам, пожалуй, заговаривается: Виталий — это Виталий, это почти все равно, что Тося. Но все-таки спросил:
— По-твоему, я должен наследовать?
Виталий как можно спокойнее, а для этого он глубоко вдохнул, разгладил на своем пиджаке несуществующие складки и отчетливо, по слогам, будто боялся, что не выговорит все точно и ясно, произнес:
— Выметайся из училища!
В комнате воцарилась тишина.
— Ты знаешь, кто ты? — как можно спокойнее спросил Виталий.
— Ну давай высказывайся.
— Мозгляк паршивый! И это говорю тебе не я, а вся наша контора. Тосина контора!
Больше никто — ни Виталий, ни Игорь — ничего не сказали. Виталий ушел, сердечно простившись с Галиной Степановной. Галина Степановна не слышала сказанных Виталием слов, но догадывалась, что слова были жестокими. Может быть, взять просто веник и, как однажды в детстве, отхлестать Игоря, чтобы он серьезно подумал не только о своих заботах, но и о ней, о ее заботах и горе. Подумал о предстоящей жизни и об ответственности за эту жизнь, хотя бы перед ней, перед матерью.
Вечером пришел человек, которого Игорь совсем не ожидал: Ваня Карпухин. Казалось, Ваня однокурсник Игоря. А ростом Игорь даже обогнал Ваню.
Не снимая пальто, Ваня сказал Игорю:
— Хочешь, пройдемся.
Игорю хотелось пройтись. Он не мог больше выносить молчание матери и свое собственное одиночество, тупое, беспросветное.
Игорь оделся, и они с Ваней вышли. На улице было холодно.
— Может, они тебе противны? — спросил Ваня.
— Кто?
— Электровозы.
— Не знаю. Нет, наверное.
Игорь и Ваня шли, конечно, по направлению к железной дороге: туда вела улица. Сыпался снег, и в тишине снега слышно было, как у депо двигались, формировались составы, Игорь и Ваня вышли к деревянному мосту-переходу через пути, поднялись на него. Все это не договариваясь, просто совершая спокойную прогулку.
На путях стояли платформы с лесом, цистерны, пульманы-холодильники. Горели светофоры — входные и выходные, прямоугольные фонари стрелок. Низко над снегом висели огни лунных светофоров, разрешавших производить маневры. Составы трогались с места и встряхивались при этом, как сосны в зимнем лесу.
— Ты не слышал, меня не отчислили из училища? — спросил Игорь.
— Сходи завтра утром, узнай.
Совсем стемнело, и на придеповских путях зажглись добавочные прожекторы.
Вдоль путей шла девушка. Игорь и Ваня заметили ее одновременно. И девушка заметила ребят на мосту. Остановилась. Ваня слабо махнул ей. Это была внучка Лиханова, Наташа.
Ваня остался стоять с Игорем, а внизу стояла Наташа. Совсем рядом с ней горел нежный лунный светофор.
— Она тебя зовет, — сказал Ване Карпухину Игорь.
Ваня застенчиво передернул плечами. Он не мог сейчас оставить Игоря, так он считал.
— Ты иди к ней, — сказал Игорь, развернул за плечи Ваню и подтолкнул его к лестнице.
Ваня упирался, а Игорь подталкивал его и громко кричал, чтобы слышала Наташа:
— Он идет! Уже идет!
А потом сам побежал с моста-перехода в другую сторону, в город, к дому, где когда-то жила Аля. «А вдруг, — думал Игорь. — А вдруг!»
Из того, что было потом
Он был еще в гимнастерке. Берет тоже армейский. И там, где прежде на берете был знак рода войск, осталось яркое зеленое пятнышко, точно воспоминание о прошедшей юности. Плотный и сильный, очень теперь похожий на своего старшего брата — таким выглядел в это утро демобилизованный из мотопехотных войск Игорь Вандышев, недавний выпускник училища железнодорожников.
На специализированном полигоне испытывается СЛОК-9, модификация на основе предыдущих вариантов и доводок. Вид у СЛОКа боевой: кузов неоднократно сваривали и подкрашивали, пилон с турбинами и обтекатели примяты, цифра «9» небрежно наведена поверх прежней «8».