Подруга Мародеров
Шрифт:
Джейн отбросила учебник и тетрадку на стол и с ногами забралась на диван, рядышком с Римусом. Так приятно было чувствовать сбоку его тепло. Рем не отстранился, всё понимая. Его теплые добрые глаза с нежностью взглянули на подругу, губы дернулись в легкой полуулыбке. Такая поддержка без слов. Необходимая сейчас Джейн.
– Что с твоими руками?
– внезапно вытянул шею Сириус, рассматривая ладони подруги. Джейн опустила на них взгляд. Красные мозоли. Еще бы. В каждый из этих ужасных пяти дней Картер хотя бы раз убегала на поле, брала биту и колошматила со всей силы по бладжеру, надеясь,
– Ничего, - наигранно легко ответила она, сжав губы. Сириус нахмурился, и что-то странное мелькнуло в его глазах. Словно он знал, что именно кроется за этим «ничего». Взгляд его невольно переметнулся в сторону Джеймса и обратно. Но Джейн не подняла головы, продолжая наблюдать за возобновившейся игрой друзей.
Джеймс не удержал взгляда, когда Сириус спросил Джейн про руки. Ведь, не смотря ни на что, он до сих пор беспокоился о Картер. И даже на расстоянии сумел разглядеть стершуюся кожу ладоней. А по метнувшемуся к нему взгляду Бродяги сразу все понял. Отложив губку, Джеймс перевернул руки ладошками вверх и уставился на них. Покрасневшая кожа, вздутые новые мозоли поверх уже грубеющих старых. Последствия ежедневного контакта с битой для квиддича. Не стоит вспоминать, что от пару раз пропущенных ударов бладжером на плече и спине растекся фиолетовый синяк. Но это был единственный доступный способ выместить свою злость. Правда, кажется, Джеймс только что нашел еще один - срываться на Джейн. И это не было хуже. Это приносило свое мрачное удовлетворение.
После чистки древка Джеймс достал из футляра стальные ножницы, чтобы подравнять выбившиеся в последнем матче прутья. Давно пора было это сделать, да все не хватало времени. Что ж, теперь его будет достаточно.
Эта аккуратная работа приятно отвлекала от невеселых надоедливых мыслей о Джейн и Эдгаре Боунсе. Джеймс не знал, в чем была причина того, что Картер его бросила, и потому строил свои версии. И теперь, увидев эту парочку в коридоре, практически державшимися за ручки, он все больше убеждался, что дело именно в этом. Он не хотел верить, ведь Джейн дружила с Боунсом и только. Но ведь и с Джеймсом она тоже сначала была лишь друзьями. Что, если история повторяется? Но теперь не он в главных героях.
Громкие звуки, похожие на нечто среднее между хрюканьем и кряканьем, заставил Джеймса отвлечься. Сириус и Питер дружно отрабатывали приз для победившего в карты Лунатика. Рем смеялся, и даже Джейн улыбалась. Мерлинова борода, какая же она удивительная, как идет ей улыбка…
Джеймс невольно засмотрелся на бывшую девушку.
– Это не похоже на кабана, Питер, - сквозь смех заметил Римус. Хвост улыбнулся.
– Что вообще за дурацкое наказание?
– хныкнул он.
– Все вопросы к Бродяге - идея его, - ловко отвертелся Люпин. Сириус ухмыльнулся:
– Просто я был уверен в своей победе, когда это придумывал.
– Весьма самонадеянно.
– Какие мы слова-то знаем, Хвост! Откуда? Словарик вчера ночью читал?
– не удержался Джеймс. Его всегда веселило подтрунивание над Петтигрю. Порой так Поттер выплескивал свою желчь. Потому что Питер не мог ему ответить. Никогда. Джеймс ведь прекрасно знал, что Хвост его боготворит, и потому не задумывался, что говорит ему.
Питер открыл рот, но не нашелся
– Ты так не пугай нас, - продолжил Сохатый, - а то поумнеешь внезапно, кто же у нас в комнате дурачком станет.
Джеймс не собирался обижать Питера, но слова вырвались прежде, чем он успел подумать об их смысле. И тут же пожалел, таким пришибленным сделалось лицо друга.
– Не отвечай, - обратилась к Хвосту Джейн. И взглянула на Джеймса тем самым взглядом, что не предвещал ничего хорошего.
– А ты совсем дурак? Включай иногда мозги, прежде чем что-то ляпнуть, они же тебе для этого даны!
– Защитница слабых нашлась, - фыркнул Джеймс, сузив глаза, - слюни ему еще вытри.
Джейн возвела глаза к потолку, одновременно с этим покачав головой. Наверное, она бы и ответила что-нибудь, но в этот спор влез Римус.
– Ребят, скоро полнолуние, - напомнил он, сменив тему разговора.
– Все в силе, вы ведь будете со мной?
– Конечно, Лунатик, - первым ответил Сириус.
– Всегда.
– Что бы ни происходило между нами, на тебя это не повлияет, - заверил друга Джеймс.
– К тому же, это наш последний год в школе, а значит, и прогулки по Хогсмиту в обличьях тоже.
– Мы тебя не оставим, Рем, - кивнула Люпину Джейн. Так мягко и нежно.
– Так что не переживай, - вставил и свое слово Питер.
Римус улыбнулся и обвел мародёров взглядом. Как хорошо - быть всем вместе. Можно забыть всё плохое. Когда рядом друзья. Друг за друга горой. Вместе и навсегда.
А за окном началась метель. Джеймс перевел взгляд туда, где в темнеющем квадрате неба падали хлопья снега. Это было так сказочно красиво. Но отчего-то вызывало в груди грусть. То самое щемящее чувство, от которого хочется плакать, стать маленьким ребенком, чтобы можно было, прижав кулачки к груди, прибежать к маме. Чтобы она, единственная, кто всегда понимает и любит, обняла крепко-крепко, и все плохое сразу исчезло, подобно ночному кошмару.
Джеймс едва сдержал хрип. Его мамы больше нет. Она не просто бросила его на произвол судьбы. Она оставила его навсегда. И теперь, когда и Джейн нет рядом с ним, ничто уже не может быть хорошо.
Джеймс подхватил метлу, набор для ухода за ней и поплелся наверх, чтобы отнести все это, а заодно, чтобы скрыть свою печаль. Джейн бы разглядела ее сразу. Как и Сириус. Как и все его друзья.
А снег за окном всё сыпал и сыпал, предвещая приход зимы.
========== 84. ==========
***
– И где ты научилась этому убожеству? В своей тупой маггловской школе?
– Да ты и на такое не способен, так что молчи лучше.
– А то что? Не вижу желающих за тебя вступиться. Или, может, твой братик придет, чтобы мне навалять? Ой, прости, он же умер.
Книги с грохотом упали на пол, когда Джейн вскочила. Джеймс возвышался над ней с раздраженным выражением лица. Но в этот раз он зашел слишком далеко. Сириус застыл, предчувствуя неладное. Оба они, Картер и Поттер, когда злились, переставали себя контролировать и несли то, о чем потом жалели. Говорили, не думая. Желая обидеть сильнее, причинить больше боли.