Подруга Мародеров

Never Died

Хогсмит. Мародёры должны ждать её там. Боже, они там. Там, где война. В осажденной деревне. В самом многолюдном пабе, куда пожиратели наверняка заявились в первую очередь.

Джеймс.

Дышать стало почти невозможно, словно у Джейн случился приступ астмы. А в живот, казалось, вонзили ледяной нож. И теперь поворачивали его в изощренной пытке, вызывая дикую боль и страх.

Нет! Джейн хотелось кричать. С ними не может ничего случиться. Не с её друзьями. Пожалуйста…

Паника

мешала думать, но одно Джейн понимала ясно – когда друзья в опасности, она не станет прятаться в безопасности. Она будет с ними. До конца. Как были бы они с ней.

Развернувшись, Джейн побежала к одному из тайных проходов, ведущих в Хогсмит. Тетрадка и учебник так и остались одиноко и брошено лежать на полу в пустом сером коридоре.

Джейн казалось, что она двигается слишком медленно, хоть и бежит изо всех сил. Это невозможно. Она боялась так, как никогда. Боялась не успеть. Ей казалось, что если она доберется до Хогсмита, если найдет друзей, то всё будет хорошо. Они смогут спрятаться или сражаться, неважно. Главное, вместе. Пусть это снова безрассудно, но Джейн всегда ведь была такой – отчаянной и готовой на всё ради друзей. Действующей согласно эмоциям, не разуму. Такой её и любил Джеймс.

В темноте Джейн выбралась из подполья в магазинчике в Хогсмите, сжимая в руках волшебную палочку. Зажечь свет она побоялась и на ощупь ринулась к выходу.

Звон стекла, крики и приглушенные голоса доносились с улиц. И эти звуки вызвали в Джейн новый приступ страха. Но она должна была быть храброй. Ради друзей. Ради Джеймса.

Споткнувшись о какой-то ящик на полу, Джейн пробралась к дверям и уже схватилась за ручку, когда услышала голос за спиной.

– Джейн.

Очередной приступ паники подкатил к горлу. Руки задрожали, когда Картер обернулась. Этот голос она бы узнала из тысячи. Из миллиона. Она скучала по этому голосу два года, но знала, что никогда больше не услышит его.

– Джейн, - с теплой любовью повторил голос. Девушка всматривалась в темноту, напрасно силясь увидеть то, чего не было. Того, кого быть не могло.

– Ты умер… – прошептала она судорожно, цепляясь за палочку, как за спасительную нить реальности. – Ник, ты умер, и твой голос мне только кажется.

Кого только она пыталась в этом убедить? Его? Или себя?

Она вновь отвернулась к двери, когда голос брата вновь появился.

– Останься, - попросил он. – Моя маленькая Джейн. Останься здесь.

Джейн прижалась лбом к дереву двери, гадая, чем могут быть вызваны слуховые галлюцинации. Она давно не думала о брате, но помнила его каждый миг. Он приходил к ней во снах и целовал в макушку, щекотал пятки и защищал от боли. Она видела его, когда могла умереть после падения в озеро. Тогда он не позволил ей идти следом…

– Останься со мной, пожалуйста, сестренка, - как живой снова пошелестел голос брата.

– Нет, - Джейн зажмурилась, силясь прогнать

наваждение, чем бы оно ни было. Не сейчас, когда друзья нуждаются в ней, когда её место рядом с ними. Она не была с семьей в их последний час, и теперь их нет. То же она не повторит с мародёрами. – Прости, Ник. Я не могу. Там Джеймс. Там мародёры.

– Останься, малышка, - продолжал настаивать Ник. – Я – твоя семья.

Губы Джейн задрожали. Не от слёз – от отчаяния.

– Но ты умер, - качнула она головой. – Теперь они моя семья. Они всегда ей были. Я должна идти. Просто… позволь мне быть храброй, Ник.

И голос ответил с улыбкой, как мог только погибший брат:

– Ты всегда была храброй.

Больше не оборачиваясь, Джейн рванула дверь на себя, и выскочила, оставив тень прошлого в темноте подвала. Чем бы ни было всё это – разговором с самой собой или чем-то ещё, выбор был сделан.

Пробравшись между стеллажей с товарами, Джейн проскользнула к входной двери. Через битые стекла она пыталась рассмотреть улицу. В темноте неясно маячили фигуры. А где-то невдалеке ярко горел огонь. Несло дымом. Слышался чей-то плач.

Стиснув зубы и крепче сжав палочку, Джейн распахнула двери и выскользнула на улицу.

Здесь творился настоящий хаос. Знакомая до каждого булыжника деревня превратилась в охваченный ужасом мир. Местные жители пытались скрыться. Фигуры в черных плащах и масках сыпали заклинаниями направо и налево, громко смеялись и выкрикивали заклятья. Дальше по дороге Джейн увидела что-то большое и темное на земле. Человека? Или даже нескольких?

Нырнув в тень закоулка, Картер бросилась в сторону «Трех метел». Она не знала, где искать друзей, но искренне надеялась, что не найдет их там среди тех, кто уже никогда не сможет уйти. Потому что они живы и должны где-то спрятаться. Или сражаться. Но они живы, живы. Живы. Они живы. Они же не могут… Нет.

Словно молитва слова эти стучали в голове с каждым ударом сердца. За мусорными баками Джейн наткнулась на старушку, прячущуюся там. Не сказав ни слова, девушка помчалась дальше. Но в глазах ее еще стояло старческое лицо, вымазанное в грязи, переполненное ужасом при виде девушки, и окровавленные руки, и Джейн старалась не думать, чью рану старушка пыталась зажать, чтобы спасти. Или то была её собственная кровь?

Оказавшись на улице, Джейн едва не попала под желтый луч заклятья. Она обернулась, чтобы увидеть, что это был один из мракоборцев. С другой стороны на него наступали трое пожирателей, и он едва успевал отражать их заклинания.

– Беги! Беги! – крикнул ей какой-то мужчина с палочкой в руках. Кажется, Джейн видела его в «Трех метлах» несколько раз. Мужчина бросился на помощь мракоборцу. А Джейн пересекла площадь, пальнув в сторону тех пожирателей каким-то заклинанием и даже не взглянув, удачно ли, и выбежала как раз к пабу. Окна его были выбиты, свернутые с петель двери валялись в стороне, в центре их чуть дымилось большое круглое пятно черного цвета.