Подруга моей дочери
Шрифт:
Глава 13 Соня
День, который начался отвратительно, а потом вроде бы стал меняться к лучшему, под конец стал еще хуже, чем вначале. Не успела я обрадоваться, что со всем справляюсь, как нате вам: Антон Дмитриевич собственной персоной! И конечно, слова доброго от него не услышишь! Еще и уволить грозится. Скорее всего, с работой мне придется распрощаться.
Давя непрошенные слезы, быстро переодеваюсь и покидаю клуб. На улице замираю недалеко от входа, чтобы залезть в интернет и вызвать такси. И тут подваливают
И тут все кончается в один момент. Женин отец разгоняет этих придурков, кажется, одним взглядом. А до меня, наконец, доходит, что сейчас чуть было не случилось, и я начинаю трястись. Наверняка бы упала, но сильные руки успевают меня подхватить.
Я оказываюсь катастрофически близко к лицу Антона. Ничтожные сантиметры между нами мгновенно начинают электризоваться. Не знаю, почему так происходит, но чувствую покалывание в губах, а потом он меня целует.
Наверное, я все еще в шоке, потому что мои губы распахиваются навстречу его, хоть и неуверенно. Мужчина обхватывает мое лицо руками, поцелуй становится более требовательным. Он терзает мои губы, а я отвечаю, безумно цепляясь за его футболку руками. Антон Дмитриевич (как сейчас неуместно звучит его отчество!) толкается языком мне в рот, и я начинаю посасывать его, чувствуя, как кружится голова.
Руки мужчины скользят по моему телу вниз, оставляя после себя толпу мурашек. И только когда он прижимает меня к своему стояку, я трезвею. И отлетаю от него в сторону.
В то же мгновенье накрывает чувство стыда и отвращения к самой себе. Как я могла?! Ведь у меня есть парень! Ведь я терпеть не могу этого мужчину! Да у него миллион любовниц, а я целовалась с ним, совершенно об этом не думая. А еще он отец моей подруги!
Я прикладываю руки к красным от стыда щекам, не решаясь посмотреть на мужчину. А может, не решаюсь еще потому, что губы до сих пор горят от поцелуя?
Когда поднимаю глаза, встречаюсь с холодным взглядом, от которого внутри все дрожит. Боже, что я натворила? За кого он теперь будет меня считать? Антон Дмитриевич и так обо мне невысокого мнения, а я еще позволила ему меня целовать…
Готовлюсь услышать очередную колкость или гадость, но он бросает только:
— Поехали, отвезу тебя домой.
— Не стоит, я сама, — выдавливаю из себя.
— Блядь, Соня, хватит строить из себя… — он недоговаривает и просто идет на стоянку, а я, поколебавшись, следую за ним.
В машине едем молча. Я тереблю руками ремень безопасности, кусая губы. Неловкость заполняет все пространство автомобиля, и даже свежий воздух климат-контроля не помогает избавиться от удушающей неловкости.
Я понимаю, что должна с ним поговорить, хотя бы уточнить насчет работы. Собравшись с духом, поворачиваю голову, и он тут же бросает на меня взгляд, так что все заготовленные слова путаются в голове, превращаясь в кашу, которую не стоит произносить вслух, потому что в ней просто нет смысла.
На вторую попытку поговорить я решаюсь, когда мы подъезжаем к дому.
— Антон
— Олег тебе не сказал? — хмыкает мужчина.
Почему-то в этом вопросе мне чувствуется подтекст, но я стараюсь не акцентировать на этом внимание.
— Нет.
Он молча въезжает во двор и паркуется.
И уже, когда мы идем к подъезду, говорит:
— Ладно, работай.
Я так радуюсь, что улыбка непроизвольно расцветает на лице.
— Спасибо, спасибо большое!
Мужчина, резко тормознув, разворачивается, а я не успеваю и впечатываюсь в его грудь носом. Вдыхаю приятный запах туалетной воды и, делая шаг назад, поднимаю глаза.
— Только не думай, что я изменил свое мнение о тебе, — бросает он и, так же резко развернувшись, идет к двери.
Я смотрю ему вслед и совершенно неожиданно понимаю: а я вот поменяла. Не кардинально, конечно, но сегодня этот мужчина приоткрылся для меня с другой стороны. Все-таки он меня защитил. Сам! Мог вызвать охрану, а он…
Я на мгновенье закрыла глаза, вспоминая, как он смотрел на тех отморозков. Неудивительно, что они сбежали. Я-то считала, он просто разгильдяй, которому лишние трудности не нужны. Но сегодня он показал себя настоящим мужчиной.
Я спешу следом, едва успевая ухватиться за ручку двери. В лифте мы едем молча, не глядя друг на друга. И все-таки я решаюсь снова поднять на него взгляд.
— Спасибо, что вы защитили меня, — говорю несмело.
Антон Дмитриевич окидывает меня взглядом сверху вниз и обратно, и почему-то я снова чувствую мурашки только оттого, что он на меня смотрит.
— Да ты вроде отблагодарила уже, — усмехается, переводя взгляд на мои губы, и я снова теряюсь и отворачиваюсь.
Так нисколько не легче, потому что спиной чувствую, как взгляд мужчины меня прожигает. Лифт, кажется, едет бесконечно, я пытаюсь ускорить его силой мысли.
Наконец, мы оказываемся в квартире и молча расходимся по комнатам.
Следующие рабочие дни идут, как в тумане, с утра я отсыпаюсь, потом занимаюсь поступлением, а потом еду на работу. С Костей за эти дни мы разговариваем один раз без видеосвязи. Он все время твердит, что занят, слушает вполуха и явно хочет скорее закончить разговор. Отговаривается тем, что очень устаёт, но когда я спрашиваю о работе, увиливает. Мне все это не нравится, но я молчу, надеясь, что он все-таки расскажет подробности.
А может, ещё потому молчу, что мне дико стыдно за поцелуй у клуба. Я чувствую себя изменницей и ничего не могу с этим чувством поделать. Но самое ужасное в том, что то и дело вспоминаю этот поцелуй, и вместе со стыдом чувствую волнение в груди. Это неправильно, я знаю и корю себя ещё больше.
Женю отец устраивает в один из своих фитнесов, как и обещал, и теперь мы с ней пересекаемся совсем мало, потому что наши графики не совпадают. Забавно, в итоге выходит, что мы обе таки работаем на ее отца. Когда я рассказываю о том, что клуб принадлежит Антону Дмитриевичу, Женька изумленно открывает рот.