Подруга плохого не посоветует
Шрифт:
— Как не ваше? — взгляд на пиджак — синий, устремляю взор на брюки — черные. Да твою мать!
— С кого его сняла? — с горькой досадой хмыкает.
— На стуле висел! — защитно брякаю.
— На каком? — допытывается мужчина, вскинув брови.
— Откуда я знаю “каком”! — совсем насупливаюсь. — Смотрю, пиджак висит, ну я его… и схватила…
— То есть ты, — забирает несчастный пиджак и скептически осматривает, — вот так запросто стащила чужую вещь?
— Получается, так. Боже! — утыкаюсь лицом в ладони.
— Страшная женщина… —
— Замолчи! — самая не замечаю, как перехожу на "ты". Рывком возвращаю себе чужую вещь. — Я его сейчас верну,
Решительно киваю, метнувшись в выходу.
— А твой где висит? — это уточняю, уже одной ногой за порогом подсобки.
— Седьмой столик.
— Сейчас, — опять кивок, но в спину догоняет:
— Надеюсь, ты до семи считаешь? — откровенная издевка. Аж руки чешутся и второй ягодице дать свободу!
— Бери больше — до восьми! — огрызаюсь, ещё и змеиную улыбку послав, а потом лыской обратно на банкет.
Первое, что привлекает внимание, когда оказываюсь в зале — мужик, бегающий вокруг столов и причитающий, что его обокрали.
Сперли любимый пиджак!!!
Да, мл*ть! Я такая… Муж изменил, и я решила мстить всем мужикам — пустилась во все тяжкие и извращенные. Пиджаки мужские — вообще личный фетиш!
Прячу шмотку за спиной и бочком протискиваюсь поближе к хозяину. Пока он, уместив руки на боках, досадливо смотрит в сторону сцены, где происходит очередное веселье, подгадываю момент, убеждаюсь, что на меня никто не обращает внимания, и бросаю вещь под стол… Некрасиво, знаю, но духу повиниться в грехе нет. Избавляюсь от улики и тенью, мышкой юркаю прочь, чувствуя себя ненормальной.
Только через десяток шагов вспоминаю, что миссию-то до конца не выполнила! Пиджак для мужика с открытой форточкой так и не добыла! Досадливо скрипнув зубами, возвращаюсь к столикам, отсчитав седьмой и естественно обнаружив нужную вещь!
Вот он! Черненький пиджачок! Ура!
Теперь точно ошибки нет.
— Меня просили его принести, — невинно похлопав ресничками, сообщаю троим: двум мужчинам и женщине. Они с таким недоумением на меня уставляются, что приходится добавить: — Сам не может, занят, — для пущей убедительно и важности глаза закатываю. Хвать пиджак, снова каблуками по полу чеканя быстрый шаг, спешу в подсобку.
Пострадавший терпеливо ждет в маленькой комнатушке без окон. Со скучающим видом бродит из угла в угол, а при моем появлении даже счастьем светиться начинает.
Вроде бы.
Так добро смотрит… с улыбкой кровожадного маньяка, что виновато выдыхаю:
— Он? — с тихой надеждой, демонстрируя добычу.
— Спасибо! — рывком забирает пиджак и небрежно накидывает на плечи. Вроде благодарит, но сдается мне, что прозвучавшие странные нотки на заднем фоне — сарказм в концентрированном виде.
— Если что, обращайтесь, — брякаю невпопад.
— Нет уж. Как-нибудь сам! — но улыбку натянутую мне адресует, торопливо к двери ступив.
Опять накатывает стыд… Неудобно как-то. И чувство
— А сзади у вас все как надо! — уверенно киваю. — Даже не заметно, что ж…. брюки драные!
Мужчина уже в дверях замирает, будто забыл нечто важное. Оборачивается через плечо, явно желая ответить, но молча смерив меня непонятным взглядом, качает головой и уходит.
Только дверь захлопывается, я в стенку спиной ухаю:
— Черт! — машу ладошкой на горящие, точно в огне, щеки, а секундами спустя не выдерживаю и смеюсь: — Вот идиотка!
Глава 6
На следующий день офис гудел, как растревоженный улей.
Вчерашний милый новый босс, улыбающийся на корпоративе в тридцать два белоснежных зуба, пришел на работу ни свет, ни заря, и сходу начал наводить свои порядки. Затребовал отчеты, собрал начальников отделов и, судя по тому, с какими лицами они выходили из его кабинета, пропесочивал их по первое число, а некоторым уже подписал приказ на увольнение. И глаза, которые вчера казались веселыми, лукавыми сегодня искрили сталью.
Охренеть, какой жесткий мужик!
Моя жизнь, кстати, тоже изменилась.
Придя на рабочее место, первым делом обращаю внимание, что Варькин стол девственно чист. Все ее бумаги, мелочи исчезли. Гладкая поверхность, намекающая, что хозяйка здесь больше не живет.
Стало грустно.
Получалось, я теперь осталась вдвоем с Церберщей!
Теперь ее нападки и придирки будут доставаться только мне!!!
Однако расстроиться и вдоволь погоревать по этому поводу не успеваю. В кабинет заглядывает Ирина из соседнего отдела и, найдя меня взглядом, бойко и, как мне показалось, злорадно сообщает:
— Лика! Тебя к начальству!
В животе неприятно холодеет. Обычная реакция человеческого организма на новость о том, что его вызывают на ковер. Сразу грехи свои начинаешь вспоминать, косяки.
Вроде все чисто. Однако встаю со своего места, чувствуя, как руки и ноги дрожат.
Поднимаюсь на седьмой этаж, через силу преодолевая длинный широкий коридор и, наконец, оказываюсь перед дверью с табличкой «заместитель генерального директора». Мартынова Варвара Григорьевна.
Оперативно!
Вот и нет Варьки Лисовой.
Но, если честно, не удивлена. Неужели жена босса будет работать простым аналитиком? Нет, конечно.
Не смотря на то, что у нас с Варей… Варварой Григорьевной сложились практически дружеские отношения, все равно было волнительно. Особенно если учесть, что из-за двери доносятся чьи-то голоса. Резкие, раздраженные, на повышенных тонах.
Неужели отчитывают кого-то из подчиненных?
Так я и стояла, замерев в нерешительности, с поднятой рукой.
Постучать или нет? Привлечь к себе внимание или подождать когда вызовут?