Подсадная утка
Шрифт:
– А когда-нибудь, простите, имело место такое нападение именно в момент снятия спектра?
– настаивал Коматару.
– Нет, не повезло, - дровосек-Мальвина вздохнул.
В устах человека такой ответ прозвучал бы ужасающе.
– А как вообще вы представляете себе механизм воздействия десмода на человеческий мозг?
– спросила Ана.
– На _наш_ мозг, - поправила ее черная, как эбен, альфианка.
В первые годы контакта людей очень занимал тот факт, что на заседаниях Совета напротив брюнета обязательно появлялся черноволосый альфианин, напротив японца - лимоннокожий; эта странность объяснилась случайно, когда один из альфиан, обратившись к Ане, сделался вдруг чернее гуталина. Оказывается,
– Механизм воздействия нам непонятен, - вмешался сидевший напротив Косты Руогомаа светловолосый альфианин.
– Непонятен и страшен. Мозг умирает мгновенно. Даже через двадцать секунд реанимация невозможна, а следов - никаких.
– И все-таки - симптомы?
– не унимался Коматару.
– Да какие там симптомы, - вскрикнула темнокожая альфианка, и из глаз ее не потекли, нет, именно брызнули слезы.
– Это смерть! Мы, не видя ее, воспринимаем ее так же, как вы почувствовали бы угасание вашего Солнца. Холод. Мрак. Оцепенение. И - десятые доли секунды. Не помочь! Мы можем все, а тут - не помочь!
– Что же берут десмоды?
– спросил Ван Джуда.
– Если бы жизнь как таковая имела материальную субстанцию, то мы бы сказали - именно жизнь.
– То есть пси-энергию?
– Далась вам эта пси-энергия! Никакая она не жизнь, а всего-навсего продукт деятельности некоторых участков головного мозга. Если бы десмоды брали именно это, они подключались бы к отдельным индивидам и благополучно паразитировали на них, оставаясь невидимыми и неощутимыми. Нам остается только предполагать, что в мозгу существуют поля тончайшей структуры, нам пока неизвестные - ну, совсем так, как вы не подозревали о существовании пси-полей. Нарушая эту тонкую структуру, десмоды вызывают смерть. А пока мы возимся с грубой механикой на атомарном уровне - биотоки, пси-структуры, норегические потенциалы, - десмоды безошибочно выбирают самых мудрых, самых одаренных из нас. Как?..
– Выбор мудрых и натолкнул вас на мысль о том, что смерть от "перегрузочной амнезии", как вы это раньше называли - нападение?
– Нет. Дело в том, что десмоды имеют одну странность: они никогда не нападают друг за другом - только одновременно. Вот эта синхронность и насторожила нас, иначе мы до сих пор считали бы, что имеем дело с неопознанной болезнью.
Ана незаметно переглянулась с Кончанским - альфиане поделились важной информацией.
– А когда вообще десмоды нападали на вас в последний раз?
– Так на тот наш корабль и напали, на котором мы к вам летели, - как о самом заурядном событии сообщил светловолосый.
– Космолет двигался по принципу водомерки - от одного защитного буя к другому. На последнем островке корабль вынырнул из подпространства слишком близко к краю защиты - во время ее пульсации мы оказались за оболочкой... Нас ждали. Не прошло и пары секунд... как трое...
Он не мог дальше говорить. Лица альфиан застыли в таком отчаянье, что неосведомленный наблюдатель мог принять их за учеников-мимов, которые немилосердно переигрывают в этюде "горе".
– Довольно!
– воскликнул вдруг самый молодой альфианин, молчавший до сих пор.
– Долгое время мы считали "перегрузочную амнезию" просто болезнью, а ведь это и вправду болезнь. Это паралич нашей цивилизации! Как бы ни был велик защищенный сектор пространства, мы в клетке! Нам не остается ничего, кроме борьбы!
Люди молчали. Да и что они могли предложить альфианам?
– Мы не можем противопоставить десмодам оружие, достойное нашего времени и нашего разума, - подхватил
– Но мы не можем и ждать. Мы будем охотиться так, как делали это наши предки: при помощи ловушки и приманки. Соорудить ловушку не так уж трудно: это должна быть спираль, что-то вроде плоской раковины с достаточно большим количеством витков из пульсирующей оболочки. Судя по маневренности десмодов, их размеры невелики. На дальних дистанциях они определенно пользуются нуль-перебросками, но по виткам спирали они будут двигаться с какой-то конечной скоростью. Приманку расположим в центре, и как только нападение совершится, выход из ловушки мгновенно будет перекрыт. Десмод очутится в мешке, и притом на сколь угодно долгое время!
– Но что вы называете приманкой?
– осмелился спросить Ван Джуда.
– Великая Вселенная! Он не понял!
– воскликнула черная соседка Аны. Древний закон - жизнь за жизнь, смерть за смерть! В середине раковины будет один из нас, и таких добровольцев у нас уже более полутора миллионов!
– Прибавьте к ним еще и меня, - сказал Ван Джуда.
– Исключено!
– затряс головой председатель.
– Десмод не пойдет в ловушку за человеком. И тем не менее мы приглашаем вас принять участие в этой охоте. Вы уже знаете, что долгое время ваша планета была, так сказать, подсадной уткой в охоте десмодов на нас: как только у вас разражалась война, потоп, землетрясение, и ужас десятков и сотен людей, этот тысячекратно усиленный сигнал бедствия разлетался по Вселенной, самые молодые и горячие из нас не могли оставаться в бездействии и бросались к вам на помощь. И возле Солнечной их незаметно подстерегали десмоды. В память тех, кто не вернулся, мы просим вас: заманите, как и прежде, десмодов к Земле. Мы откроем брешь в пульсирующей защите, и десмоды, вообразив, что у вас разразилась очередная катастрофа, ринутся к Земле, ориентируясь на ваш страх, который вы должны будете разыграть...
– А вы уверены, что мы согласимся на столь пассивную роль?
– быстро спросил Кончанский.
– Да. Во-первых, это может приманить в ловушку сразу большое число десмодов. А во-вторых... мы думаем, что для того, кто будет находиться в "раковине", это сократит время ожидания.
На это уж никто из землян не мог возразить.
– Ждите нас через шесть земных дней.
– И экран погас.
– Здесь, - кивнул Магавира, делая второй круг над озерком.
– А что это за белая пена вдоль берега? Как хотите, на воду не сяду.
Амфибия взяла вправо и пошла над просекой. Два беловатых облака разметнулись в разные стороны; расчищенный от многолетней нетронутой пыли, темно-синей посадочной полосой проступил внизу асфальт. Как только колеса коснулись его, Рычин, Кончанский и Альгимантас Ота, которого взяли за исключительное знание местности, сдвинули колпаки кабин и одновременно спрыгнули на асфальт.
– Синхронность, которой позавидовали бы и десмоды, - мрачно прокомментировал Рычин.
– Кстати, не проговорись тогда наши старшие братья по разуму об этой синхронности - черта с два мы догадались бы, что искать надо именно здесь. Зато теперь... Минутку, Маг, дай-ка по этому папоротнику из десинтора - там, полагаю...
– Э-э, заповедник ведь!
– вмешался Альгимантас.
– Это у нас генетический всплеск, - пояснил Кончанский.
– У всех кочевников страх перед пресмыкающимися в крови. Ты сохранил от кочевников что-нибудь, а, Рычин?
– Кроме кочевой профессии - незаурядные внешние данные.
– Гм, а это что?
У подножия двухметровых папоротников валялся желтый круг с изображением чашки и блюдца.
– Искомая "Лесная лилия", - пояснил Ота.
– Вправо, метров двадцать.
– Не мог сесть на крышу, пилот экстра-класса, - бросил Рычин через плечо Магавире и вломился в заросли.