Подселенцы
Шрифт:
Чаша с зельем напополам с кровью оказалась очень тяжелой, не для хрупкой Адель. Она обеими руками прижимала ее к себе, переходя от одного человека к другому, и все время боялась, что уронит и выплеснет жидкость до того, как она закончит обходить всех, и тогда Бенедикт начнет все сначала, выпустив из Марка все что осталась. Так что она таскалась с этой чашей, сцепив зубы и иногда придерживая ее коленкой. К счастью, ей удавалось немного отдохнуть всякий раз, как чаша оказывалась в руках кого-либо из собравшихся. Они тратили много времени, без энтузиазма поднося чашу ко рту. Вкус травы и крови им
Коннор принял чашу последним. Памятуя о предположении Марка, что Регина может возникнуть на празднике под занавес, когда все уже будут под действием наркотика, он только сделал вид, что пьет, старательно изобразив недоверчивое отвращение и борьбу с собой.
Остатки жидкости Адель вернула Бенедикту. Он отхлебнул сам и вылил все, что осталось на каменный стол. К этому времени все, рассредоточившись по площадке, уже опустились на землю. Кто-то сидел, кто-то лежал, глядя в небо. Коннор последовал их примеру, приземлившись рядом со своей подругой. Ее глаза были расфокусированы, она немного покачивалась и что-то неразборчиво бормотала.
Адель села рядом с Марком, взяв его за руку. На площадке стоял гул множества голосов, ведущих бессмысленные диалоги с невидимыми и неслышимыми. Огни по периметру площадки тускло освещали собравшихся.
Вдруг с одной стороны послышались выкрики, выбивающиеся из общего фона. Люди начали поворачивать головы в том направлении, кто-то даже вскочил на ноги. У края площадки появились они — люди с головами животных. Они были одеты в странные одежды, напоминающие толи скафандры, толи доспехи. Медленно передвигаясь, они вошли в толпу, останавливаясь возле каждого, заглядывая ему в глаза.
— Ты тоже это видишь?
Фигуры показались Адель столь же устрашающими как и в ее снах. Фигуры, которым в жертву приносили не только кровь, но и жизнь.
— Они пришли за тобой! — в ужасе, она схватилась за Марка, принуждая его подняться с земли. — Нам нужно бежать.
— Куда?
— Сюда, — Адель подтолкнула его вперед. На корточках, чтобы резко не выделяться среди толпы, они добрались до другого края площадки, с которого спуск был самым крутым. Здесь никогда никто не спускался, но росли кусты, держась за которые можно было бы теоретически аккуратно сползти вниз.
Марк первым решился на скоростной спуск, а может просто потерял сознание, кубарем преодолев большую часть пути. Адель последовала его примеру не сразу, но тоже не удержалась, скатившись к нему по проторенной уже дорожке. В темноте она нашарила его плечо и, чуть успокоившись, затихла, решив, что на середине склона спрятаться будет даже надежнее.
В это время наверху к ничего не понимающему Коннору подошла одна из фигур с головой волка. Она посмотрела на него сверху вниз и, помедлив, опустилась рядом с ним на колени. Подняв руки в матово поблескивающих перчатках к своей вытянутой морде, оттянула ее назад, обнажив человеческое лицо.
— Тина?! — с ужасом узнал ее Коннор.
— Прости меня, — сказала фигура ее голосом, но со странной интонацией, — я подвела нас обоих. Ты больше никогда меня не увидишь. — Она протянула руку, словно собираясь дотронуться до его
— Тина, останься со мной!
— Меня больше нет в живых. Это моя ошибка. Запомни меня другой.
Глаза женщины снова остекленели, и выражение лица стало чужим. Она натянула маску обратно и поднялась на ноги, продолжив свой путь сквозь толпу.
Коннор вскочил. На глаза навернулись слезы. Он смотрел на странные медленно перемещающиеся по площадке фигуры и не мог найти взглядом ее.
— Тина, прости, я люблю тебя!
***
— Какая у нас, оказывается, крутая лестница, — отметил Марк, буквально на последнем издыхании заползая в квартиру. Пока он, держась за стеночку, поднимался по лестнице, Адель успела сбегать к себе и теперь протягивала ему шоколадный батончик и пакет сока. Парень сполз на пол прихожей прямо у открытой двери и взял у нее сок, другой рукой дотронувшись до жуткого шрама у себя на шее. Проверил, как он там поживает. — Так, еще раз, что, говоришь, со мной собирались сделать? — спросил он, прилично отпив из пакета.
— Сожрать! — воскликнула Адель, сделав страшные глаза. — То есть, — поправилась она, — в одном из своих видений, я видела, что-то очень похожее на сегодняшний ритуал. Там тоже все пили жуткое кровавое варево, а под конец появились подселенцы в жутких масках животных. Они схватили женщину, которая была на твоем месте, и на том каменном столе отрубили ей, еще живой, голову, после чего распихали ее органы и голову по контейнерам и унесли с собой.
— И на этом все? С чего ты взяла, что они их есть собрались? — поинтересовался Марк и спокойно откусил от шоколадки, как будто все это его никак не касалось.
— Именно так мы и питаемся, — вдруг подтвердил чужой низкий голос прямо рядом с ними. Оба вздрогнули.
Это произнес мужчина, неожиданно появившийся на пороге гостиной. Адель и Марк в крайнем удивлении молча воззрились на него.
— Съедаем все, кроме головы, ее мы оставляем для коллекции, — продолжил живой и невредимый Терренс. По крайней мере, он выглядел как близнец истоковца, который все же одевался несколько иначе и не нуждался в опоре на трость при ходьбе. Выражение лица тоже было тому вроде бы несвойственное. — Что поделать, нашим биологическим телам необходим животный белок, — добавил он невозмутимо, словно бы с любопытством разглядывая застывших перед ним ребят.
— Мы же тебя довольно качественно убили, — проговорил Марк, продолжая сидеть на полу. Адель нервно вскочила, но порыв сбежать ей удалось подавить.
— Прошу прощения, но это единственное тело, которое мне удалось найти, — извинился Терренс, точнее тот, кто находился сейчас в его оболочке. — Мне доступна часть его воспоминаний, знаю, что вы не ладили.
— Так обстоятельства сложились, — буркнул Марк. — Так кто ты?
— Люди называют нас подселенцами, — пояснил обновленный Терренс, — потому что мы заселяемся в чужие тела. Уже мертвые с биологической точки зрения, хотя их прошлые владельцы покидают их окончательно не сразу. Правда мой предшественник не захотел задерживаться, что несколько усложнило процесс регенерации тела. Из-за этого я опоздал на проведение ритуала. Но вижу, вам удалось самостоятельно избежать худшего.