Подснежник

Арнотт Джейк

– Спасибо, мистер Старкс, – сказал он неожиданно сердечным тоном и протянул Гарри деньги. – Хорошая работа. Жаль, что вы не хотите работать на меня на постоянной основе.

– Что мне у вас делать? Собирать квартирную плату?

– Честно говоря, я рассчитывал использовать ваши… гм-м… организаторские способности.

– Это, случайно, не имеет никакого отношения к предложению об объединении, которое вы получили из Бетнэл-Грин?

– Эти чертовы Близнецы! – воскликнул Рачман. – Ну что мне с ними делать?! Знаете, в лагере на близнецов всегда обращали особое внимание, их даже специально

искали, – добавил он с кривой ухмылкой. – Ценный материал для экспериментов.

– Если хотите моего совета, бросьте им кость. Что-то такое, что могло бы отвлечь их внимание.

– Деньги?

– Деньги они быстро истратят и снова вернутся к вам. Нет, им нужно другое. Например, небольшое собственное дельце.

– Как насчет недвижимости?

– Да, это, пожалуй, подойдет.

Гарри сделал движение, собираясь уходить. На прощание Рачман пожал ему руку.

– Если вы вдруг передумаете насчет моего предложения – милости прошу. Где меня найти, вы знаете.

Прежде чем уйти, Гарри бросил на меня еще один взгляд. Чуть заметно кивнув, он тихо закрыл за собой дверь.

– Ну что, пришла в себя? – злобно прошипел Рачман, поворачиваясь в мою сторону.

– Можно сказать и так, – ответила я, подбирая с пола свою сумочку.

– И ты будешь вести себя как следует?

Достав из сумочки ключи от машины и от квартиры, я протянула их ему. Рачман подбросил ключи на ладони и прищурился.

– Понятно, – проговорил он.

Ключи от машины он опустил в карман, а ключи от квартиры взял за цепочку и замахнулся на меня. Зажмурившись, я скорчилась на софе, ожидая удара. Но удара все не было, и я поняла – это он так шутит. Я была права – Рачман расхохотался.

– Ах ты маленькая сучка! – сказал он, бросая ключи мне на колени.

– Значит, я могу остаться в квартире?

– Да, можешь оставаться. Только теперь тебе придется за нее платить. Как всем.

На сцене «Кентукки-клуба» Квинси Уоттс горланил какой-то шлягер. В руке у меня был бокал. Не раздумывая, я сделала глоток джина. Похоже, у меня это уже рефлекс.

– Что вам нужно? – спросила я.

Что ему могло быть нужно? Из того, что мне было известно и о чем я догадывалась, можно было сделать только один вывод. Неутешительный вывод. Шантаж… Я всегда была очень чувствительна, когда дело касалось прошлого. Моего прошлого. Я прилагала все усилия, чтобы скрыть его, насколько возможно. И вот теперь он возник из ниоткуда, словно призрак на балу.

– Я просто хотел… – Улыбка, легкое пожатие плечами. Понятно, пытается разыграть дружелюбие. – Просто хотел угостить вас.

– И поговорить о прошлом?.. Нет уж, благодарю покорно.

– Послушайте, мисс Райдер, я действительно сожалею о том, что произошло. Это была… работа.

– А сейчас вы хотите просто пообщаться?

– Да.

Я рассмеялась.

– Что ж, валяйте, общайтесь. Я буду рада, если вы действительно хотите только пообщаться.

– Вы были великолепны в «Женщине в тени».

– Вы видели эту картину?

После Питера мне удалось получить роль в фильме. В 1961 году я сыграла проститутку с трагической

судьбой в одном из проектов, снимавшихся для сети «Гомон». Впоследствии злые языки утверждали: чтобы с блеском исполнить эту роль, мне не пришлось играть. Подобного рода слухи и помешали мне сделать серьезную карьеру. Впрочем, тот фильм не пользовался никаким особым успехом.

– Да, я ее смотрел. Вы прекрасно сыграли.

– Шлюха с большим, добрым сердцем… Что ж, эту роль я могла бы сыграть с закрытыми глазами: как вам известно, у меня богатый жизненный опыт.

– Мне казалось – вы не хотите говорить о прошлом.

– Почему бы нет? Вы знаете мои тайны, а я – ваши, так что особого ущерба это никому не нанесет. Кстати, куда подевался ваш молодой человек?

Улыбка Гарри на мгновение погасла. Откашлявшись, он бросил быстрый взгляд в противоположный конец зала, где его юный спутник оживленно беседовал о чем-то с Виктором Спинетти.

– Он может сам о себе позаботиться, – резко сказал Гарри.

– Но лучше вам все-таки за ним присмотреть.

– Пусть его, – сказал Гарри, снова поворачиваясь ко мне. – Над чем вы сейчас работаете, мисс Райдер?

– Я уже несколько месяцев не работаю, дорогуша. Похоже, я в пролете.

– Не говорите так!

– Почему? Это же правда. И вообще, пусть моя так называемая карьера вас не заботит. Расскажите лучше о себе. Кого вы теперь пугаете?

Гарри рассмеялся:

– Это в прошлом, мисс Райдер.

– Значит, вы больше не играете зловещих незнакомцев?

– Конечно нет. У меня свое дело. Я – бизнесмен.

– В самом деле?

– Почему вас это удивляет? У меня есть даже собственный клуб…

– Правда?

– Правда, – с гордостью подтвердил Гарри и, обежав взглядом интерьеры «Кентукки», слегка раздул ноздри. – В Уэст-Энде.

– Вот как?

– Да. Если хотите – приезжайте. Буквально на следующей неделе я устраиваю у себя в клубе большую вечеринку. Что-то вроде благотворительного приема.

– По правде говоря, я не знаю…

– Бросьте, Руби, приезжайте. Не лишайте меня возможности как-то реабилитировать себя в ваших глазах после того рачмановского дельца. Кстати, на моих вечеринках обычно бывает много ваших коллег. Новые знакомства, новые контакты – для актрисы это всегда важно.

Это я уже слышала, и не один раз.

Клуб Гарри назывался «Звездная пыль». Откровенно говоря, это была не самая модная площадка в городе, зато здесь не было ни моделей, неизменно действовавших мне на нервы своей противоестественной худобой, ни любопытствующих учеников частных школ. Как и говорил Гарри, это было что-то вроде благотворительного приема, и в клубе собрались многочисленные «важные персоны». Политики, деятели шоу-бизнеса, многочисленные потенциальные друзья из высших кругов, с которыми Гарри мог сфотографироваться на память. Именно тогда я поняла, что ему было нужно от меня. Он включил меня в свою коллекцию мелких знаменитостей, которых ему нравилось коллекционировать, – Гарри считал, что подобное общество повышает его социальный статус и придает блеск его клубным вечеринкам.